Детский дом и его обитатели. Лариса Миронова

своим о празднике – они тут же спросили: «А что жрать будем?» Продукты, слава шефам, для дней рождения выписывали дополнительно. Говорю:

      – А что приготовим.

      Тут поднялся невообразимый ор:

      – Мы будем блины печь?

      – А салат «оливьё»?

      – И салат будем печь и блины резать.

      – Чур, я!

      – Нет, я!

      – Видали таких, в белых толстых валенках!

      Отлично! Очень всё это приятно. Старшие девочки возились на кухне с блинами, а блины – всенародно любимое блюдо в детдоме, мужская часть нашего отряда в это время двигала мебель. Несколько человек украшали зал. Точно в назначенный срок, минута в минуту, началось торжество. Пригласили на праздник и директора Людмилу Семёновну, и пионервожатую Татьяну Степановну, и всех-всех вопспитателей, кто был в это время в детдоме. Однако никто, кроме Людмилы Семеновны не пришёл. Да и она зашла «на минутку», чтобы сказать:

      – Пыль в глаза пустить хотите? Ну-ну.

      – Да что вы! Просто хотелось, чтобы как-то торжественно было…

      – А зачем воспитателей звать, они же на отрядах!?

      – Чтобы показать нашим детям, что и ещё в детдоме взрослые есть, которым тоже радостно их поздравить с днём рождения.

      – Ох… Попроще надо быть, попроще.

      Она хотела тут же уйти, но всё-таки задержалась ещё на полчаса. Что-то в блокнот записывала, щедро улыбалась мне и детям. Потом заглянули «на минутку» и другие. На следующий день, на летучке, мероприятии весьма редком в нашем детдоме, Людмила Семеновна говорила, ласково мне улыбаясь:

      – Простенько, буквально на копейки, а как впечатляет!

      Потом: праздничный набор упрёков воспитателям. Барьер между мной и коллективом превратился за считанные минуты в Китайскую стену. После летучки подошла Татьяна Степановна, поманила пальцем, шепнула на ухо:

      – Простая! Ой, простая! Зачем её приглашала?

      У меня это «простая» уже в печенках сидит. Ну, почему – простая?

      Однажды мне удалось чуть-чуть приоткрыть завесу над этой странной тайной. Мой давний университетский приятель как-то признался, когда я пожаловалась на это «простая»:

      – Тебе легко рассуждать о принципах, ты ведь никогда не была начальником, – потом добавил: И никогда не будешь.

      Ещё как-то Матрона отпустила комментарий:

      – Умишка просто не хватает, чтобы нормально халтурить, вот и весь её секрет.

      Итак, чем лучше шли дела в моём отряде, тем глубже становилась пропасть между мной и педколлективом, но до поры до времени это не очень портило мне жизнь. Не до общения – отряд отнимал всё время. Но вот меня избрали в профбюро, и как только я попыталась вникнуть в дела хозяйские, отношение Людмилы Семёновны ко мне резко ухудшилось. Вот тогда я и хлебнула лиха! Тогда же отчётливо проявились все минусы моей работы. Да, мне удалось в сравнительно короткий срок научить детей быть добрыми по отношению к добрым (ну, не