Миссия в Париже. Игорь Яковлевич Болгарин

поговорить.

      Кабаре называлось «Шустрый кролик». Оно было просторное, с двумя уютными залами. И почти пустое. Где-то в глубине соседнего зала звучала струнная музыка. Это управляющий кабаре папаша Фреде, за отсутствием посетителей, сам себя развлекал игрой на гитаре.

      Они облюбовали столик у окна, откуда можно было наблюдать за сплошным потоком туристов, бредущих в гору по мостовой.

      Максим на минуту отлучился, и вскоре пожилой гарсон принес им тарелку с различными бутербродами, блюдечко с орешками и бутылку «Божоле».

      – О событиях, которые происходят там, в России, я узнаю только из газет. Во Францию попал еще до начала войны. У вас там ее называют, кажется, гражданской. Я бы назвал ее братоубийственной, – начал Максим, разливая вино. – Плавал на торговом судне, и однажды, когда узнал, что отца расстреляли, а мать вскоре умерла, я понял, что для меня Россия стала кладбищем. Кладбищем моих родителей. И вообще… огромным кладбищем. И тогда я в Марселе сошел на берег, уже второй год живу в Париже.

      – Вы подданный Франции?

      – С этим мне повезло. Французский паспорт я получил совсем недавно не без помощи добрых людей. Русским сейчас не очень охотно дают гражданство, – и, словно что-то вспомнив, он сказал: – Извините, я все о себе. Вас же, как я понимаю, интересует Таня? Вы давно ее знаете?