На пороге Тьмы. Андрей Круз

Отвали, трепло, – отмахнулся от него Федулыч, и Федька отправился искать другую жертву.

      К утру прибрались, полы вымыли. Смена пришла в десять, приняла от нас имущество и оружейку, их старший присвистнул, прочитав записи в журнале. Когда уже начали расходиться, Власов остановил меня, сказал:

      – Зайди в ПБУ в воскресенье с утра. К десяти, понял?

      – Понял, а чего? – удивился я, поскольку меня проинформировали, что после суток я свободен как ветер и привлечь меня могут только в том случае, если толпы «пионеров» и прочих тварей пойдут на Углегорск приступом.

      – Летучка будет по новым привычкам «пионеров», – сказал он. – Ты их засек первый, так что заходи. Это ненадолго, через час свободен будешь.

      – Хорошо, – согласился я.

      Карабин по совету Федьки я сдал, а вот револьвер в кобуре оставил. Спросил у своего приятеля только:

      – Нурик меня в дневальные хочет загнать, говорит, что оружие надо. Нагана-то хватит?

      – Там три винтовки стоят в дежурке, так что вполне. Да и не случается ничего в общаге, по большому счету.

      – Да, и кобуру бы мне нормальную, чтобы ствол быстро извлекать, – вспомнил я. – Где взять? А то если бы я еще на секунду дольше свою лапал, меня бы на английский флаг порвали.

      – На базар сходим, не проблема, – сразу ответил Федька. – Под наганы много чего есть, там подберешь. Кстати, Паша намекал, что ты проставиться сегодня желаешь? Вроде как страдаешь и кушать не сможешь, пока боевым товарищам не нальешь, а те все до капли не выпьют?

      – Насчет страданий ты карман держи шире: не страдательный я, и вообще трезвость – норма жизни, – обломал я его в общем плане. – Но сегодня проставлюсь. За уцеление и за первый день.

      – Ну так а я о чем? – засмеялся он. – Вот перед этим делом…– он пальцем изобразил у шеи «это дело», – как раз и на базар зайдем. Мне там для «опеля» поискать кой-чего надо.

      Мы вышли на улицу. Было уже не так холодно, как ночью, но не менее промозгло и стыло. Мерзкая погода какая.

      – Федь, а у вас тут такая погода подолгу?

      – Да вся осень до конца ноября, – кисло сморщился он. – Пока снег не пойдет. Потом до середины апреля дубак стоит. Это тебе не Сочи – климат паскудный.

      Мы пошли в сторону общаги по пустынной в честь выходного дня Советской. Народ отсыпался после рабочей недели, пока никуда не спешил.

      – Федь, кстати, а где ты свой грузовик держишь? А то что-то я его не вижу.

      – Да за общагой ставлю – тут же не украдут, чего бояться? А так весь город четверть часа пешком в любом направлении – чего их без толку гонять? А так у многих есть. Себе-то колеса не хочешь?

      – Я домой хочу, если честно, – вздохнул я. – Легко бы согласился отправиться туда без всяких машин.

      – Об этом, Вов, забудь, – сказал Федя жестко. – Все, считай, что ты для того света помер, нет тебя больше. Скоропостижно скончался. Судороги, понос и смерть там с тобой случились. А обратной дороги из таких ситуаций, как сам понимаешь, нет. Так все же?

      – Что – все же?

      – Насчет машины.

      – Есть предложения? –