Четвертая обезьяна. Джей Ди Баркер

тихо сказал Портер.

      Эйсли ненадолго сдвинул брови, но потом понял, что Портер имеет в виду.

      – Я не нашел никаких признаков химиотерапии, ни одного цикла. Возможно, рак обнаружили слишком поздно, и о традиционных методах лечения речь уже не шла.

      – Или он смирился с тем, что умрет, и решил ограничиться симптоматическим лечением, – предположил Нэш.

      Эйсли подошел к другому столу, на котором были аккуратно разложены личные вещи покойника.

      – Вот здесь, – он показал на серебристую коробочку, – полно лоразепама.

      – Его назначают при неврозах, тревожных расстройствах, да?

      Нэш ухмыльнулся:

      – Стать серийным убийцей – странный выбор досуга для человека с тревожным расстройством.

      – Это дженерик, ативан. При раке желудка врачи иногда выписывают его, чтобы снизить кислотность. Тревожность ведет к повышению секреции желудочной кислоты, а лоразепам ее снижает, – пояснил Эйсли. – Вполне возможно, он был спокойнее всех нас, вместе взятых.

      Портер посмотрел на карманные часы, помеченные биркой и запечатанные в прозрачном пакете. Крышка была покрыта сложным узором, под ней виднелись стрелки.

      – Не удалось снять с них отпечатки?

      Эйсли кивнул:

      – У него все руки в ссадинах, но подушечки пальцев не пострадали. Я снял полный комплект и переслал в лабораторию. Правда, мне оттуда еще не ответили.

      Портер покосился на туфли.

      Эйсли проследил за направлением его взгляда.

      – А, о них чуть не забыл! Посмотрите-ка, очень странно… – Он поднял одну туфлю и вернулся к трупу, потом приложил пятку к голой ступне. – Они ему почти на два размера велики. Он напихал в носки папиросной бумаги.

      – Кто носит туфли на два размера больше? – спросил Нэш. – Кажется, ты сказал, что такие стоят полторы тысячи?

      Портер кивнул:

      – Может быть, это не его туфли. Надо проверить и их на отпечатки.

      Нэш покосился на Эйсли, обвел взглядом зал.

      – У вас есть… а, не важно; уже нашел. – Он ненадолго отошел к другому столу и вернулся с набором для снятия отпечатков. Опытной рукой посыпал порошком туфли. – Есть!

      – Сними и отправь в лабораторию. Только напомни, что это срочно, и добейся, чтобы они тебя поняли, – сказал Портер.

      – Уже иду.

      Портер повернулся к Эйсли:

      – Еще что-нибудь?

      Эйсли нахмурился:

      – Что? Лекарства тебе мало?

      – Я не…

      – Есть еще кое-что.

      Он обошел стол и поднял правую руку покойника. Портер старался не смотреть на зияющий разрез в груди.

      – Я нашел маленькую татуировку, – сказал Эйсли и показал на черное пятнышко на внутренней стороне запястья. – По-моему, это цифра восемь.

      Портер нагнулся.

      – Или символ бесконечности. – Он достал телефон и сфотографировал татуировку.

      – Свежая. Видишь воспаление по краям? Он набил ее меньше недели назад.

      Портер