Алмазные нервы. Виктор Бурцев

От этого пришлось тоже отказаться, а попросить просто водки. Все было выполнено четко и со вкусом, однако мальчика ко мне все-таки подсадили. Незаметно. Он сидел возле моего стула, привалившись головой к моей ноге, задумчиво поглаживая мне лодыжку.

      – Ты кто? – спросил я, когда наконец обратил на него внимание.

      – Мартин, – ответил он и так нежно заглянул мне в глаза, что я даже заволновался за свою сексуальную ориентацию.

      – Мартин… Тут такое дело… Я не гомофоб, но предпочитаю женщин.

      – Обычно? – спросил Мартин.

      – Что обычно?

      – Обычно предпочитаете?

      Я посмотрел на него попристальнее. Мальчик был годков так шестнадцати. По законам некоторых стран связь с таким подростком наказывается смертной казнью. Но после того как фиктивную статью в УК о мужеложстве отменили официально, а порог совершеннолетия снизили до четырнадцати лет, такие мальчики и, естественно, девочки просто наводнили легальный рынок торговли телом, поскольку на нелегальном рынке они были всегда.

      – Обычно предпочитаю. – Меня действительно не бросало в дрожь от вида двух целующихся мужчин, но опыта в этой области у меня совсем не было.

      – Значит, сегодня необычный вечер, – заключил Мартин и снова привалился к моей ноге.

      Я продолжал смотреть на него, и он истолковал мою задумчивость по-своему:

      – Я бесплатный. Подарок от фирмы. Ну клево! Много мне делали подарков, но такого еще ни разу.

      – Дело в том, что Ники перебрала лишнего. Она уже была не в себе, когда ты появился. – Мартин ненавязчиво перешел на «ты», я не возражал. – Вот. А потом, как приняла «Симфонию-7», так вообще с катушек покатилась. А это плохо для фирмы.

      – И что ей за это будет?

      – А ничего не будет. Денег не получит за сегодня, и все… Ну или почти все.

      Я подумал, что лучше не уточнять, что включает в себя «или почти все».

      – Ладно, – сказал я. – Сиди. Только не наглей.

      – Не буду, – сказал Мартин. Так сказал, что я снова засомневался в своих сексуальных наклонностях.

      Я погладил его по голове, но затем, словно очнувшись, заорал:

      – Тройка!!! Тройка, потаскун! Ты почто меня бросил?!!

      Из разноцветного тумана, которым успел наполниться клуб, вынырнул Тройка с прежними двумя девицами. Тройка был наполовину раздет и весел. В глазах светилось что-то безумное. Он увидел Мартина, приросшего к моей ноге, и заявил, что в баню со мной он уже никогда не пойдет. Я сказал, что он противный. Девицы засмеялись. Затем Тройка присмотрелся к Мартину и словно бы себе под нос пробурчал:

      – Змееныш…

      Почему-то мне показалось, что это не было ругательством.

      Дальше мы выпили… И снова выпили… И еще раз…

      Туман снова и снова заполнял весь зал, лепился в странные фигуры, в нем что-то ворочалось, двигалось, звучало. Туман менял цвет, температуру и плотность.

      Мы танцевали. Сначала я и обе девочки, потом я, Тройка и девочки, потом я и Мартин, потом мы всей толпой…

      Я стремительно катился под горку, несколько