Сказки русских писателей. Александр Пушкин

пламенных очей,

      На колени ставши, к ней

      Он приблизился лицом:

      Распалительным огнём

      Жарко рдеющих ланит

      И дыханьем уст облит,

      Он души не удержал

      И её поцеловал.

      Вмиг проснулася она;

      И за нею вмиг от сна

      Поднялося всё кругом:

      Царь, царица, царский дом;

      Снова говор, крик, возня;

      Всё как было; словно дня

      Не прошло с тех пор, как в сон

      Весь тот край был погружён.

      Царь на лестницу идёт;

      Нагулявшися, ведёт

      Он царицу в их покой;

      Сзади свита вся толпой;

      Стражи ружьями стучат;

      Мухи стаями летят;

      Приворотный лает пёс;

      На конюшне свой овёс

      Доедает добрый конь;

      Повар дует на огонь,

      И, треща, огонь горит,

      И струею дым бежит;

      Всё бывалое – один

      Небывалый царский сын.

      Он с царевной наконец

      Сходит сверху; мать, отец

      Принялись их обнимать.

      Что ж осталось досказать?

      Свадьба, пир, и я там был

      И вино на свадьбе пил;

      По усам вино бежало,

      В рот же капли не попало.

      М. Ю. Лермонтов

      Ашик-Кериб

      Турецкая сказка

      Давно тому назад, в городе Тифлизе, жил один богатый турок; много Аллах дал ему золота, но дороже золота была ему единственная дочь Магуль-Мегери; хороши звёзды на небеси, но за звёздами живут ангелы, и они ещё лучше, так и Магуль-Мегери была лучше всех девушек Тифлиза. Был также в Тифлизе бедный Ашик-Кериб; пророк не дал ему ничего, кроме высокого сердца и дара песен; играя на саазе (балалайка турецкая) и прославляя древних витязей Туркестана, ходил он по свадьбам увеселять богатых и счастливых; на одной свадьбе он увидал Магуль-Мегери, и они полюбили друг друга. Мало было надежды у бедного Ашик-Кериба получить её руку – и он стал грустен, как зимнее небо.

      Вот раз он лежал в саду под виноградником и наконец заснул; в это время шла мимо Магуль-Мегери с своими подругами; и одна из них, увидав спящего ашика (балалаечник), отстала и подошла к нему. «Что ты спишь под виноградником, – запела она, – вставай, безумный, твоя газель идёт мимо»; он проснулся – девушка порхнула прочь, как птичка; Магуль-Мегери слышала её песню и стала её бранить. «Если б ты знала, – отвечала та, – кому я пела эту песню, ты бы меня поблагодарила: это твой Ашик-Кериб». – «Веди меня к нему», – сказала Магуль-Мегери; и они пошли. Увидав его печальное лицо, Магуль-Мегери стала его спрашивать и утешать. «Как мне не грустить, – отвечал Ашик-Кериб, – я тебя люблю, – и ты никогда не будешь моею». – «Проси мою руку у отца моего, – говорила она, – и отец мой сыграет нашу свадьбу на свои деньги и наградит меня столько, что нам вдвоём достанет». – «Хорошо, – отвечал он, – положим, Аяк-ага ничего не пожалеет для своей дочери; но кто знает, что после ты не будешь меня упрекать в том, что я ничего не имел и тебе всем обязан; нет, милая Магуль-Мегери, я положил зарок на свою душу: обещаюсь семь лет странствовать по свету и нажить себе богатство либо погибнуть в дальних пустынях; если ты согласна на это, то по истечении