Я промазал, опер – нет. Владимир Колычев

пытаетесь доказать, что не было вас у Эльвиры Васильевны. А мы-то знаем, что вы были. Да вы и сами признались... Что было, в том и признались. Поздравляю вас с почином, Родион Андреевич. Давайте продолжайте в том же духе, и скоро вы почувствуете, как раскроется ваша душа навстречу правде, какой бы горькой она ни была... Ну что, начнем раскрываться?

      – Но я не убивал Эльвиру, – нервно заламывая пальцы, сказал Багеров.

      – Да, но она погибла примерно в то время, когда вы от нее ушли. Как раз в промежутке между двенадцатью и часом ночи.

      – Когда я уходил, она была жива...

      Я поднял руку, призывая Вадима взять паузу. Пусть передохнет немного.

      – Скажите, Родион Андреевич, вы в армии служили?

      – Нет, у меня белый билет... Язва, плоскостопие...

      – Психические заболевания в этом наборе были?

      – Нет, что вы! Меня бы ни на какую работу не взяли.

      – А где вы работаете?

      – Экономист я, на заводе. Поверьте, работа очень ответственная!

      Багеров смотрел на меня, капризно надув щеки. Обидели его мои намеки. Эка цаца!..

      – Поверил... Значит, в армии не служили?

      – Нет.

      – А на гитаре играть умеете?

      – Нет, пробовал когда-то, не вышло. Пальцы у меня нежные, больно струны перебирать...

      – А гитара есть?

      – Зачем мне гитара, если я играть на ней не умею?

      – Логично...

      Я неторопливо приблизился к задержанному, пристально посмотрел на него сверху вниз.

      – Может, борьбой увлекались, самбо там, дзюдо...

      На полуслове сделал резкое движение, будто собирался атаковать Багерова. Но никакой реакции, кроме заячьего страха, не выявил.

      – Нет, не занимался, – съежившись, пугливо смотрел на меня мужчина.

      – Да вижу, что нет...

      Я вернулся на место, а Вадим продолжил допрос. Но я почему-то был уверен, что расколоть Багерова он не сможет.

      Агранов сумел заморочить ему голову и даже довести его до слез. Но признания так и не услышал. И квартирой упрекал его напрасно, и на мораль давил, предрекая, что молодая жена обидится, когда узнает, в каких отношениях он был с покойной. Как ни крутил он руль, а на прямую дорогу выехать не смог.

      А потом появилась Бесчетова и велела зайти к ней в кабинет. Пришлось вызывать конвой и отправлять Багерова в изолятор.

      – Вот жук, не колется, – посетовал Вадим.

      – Про Любку с мелкими косичками сам придумал? – с ироничной насмешкой спросил я.

      – Да нет, была такая. Вчера соседей опрашивал, на Любку эту вышел. Красивая девчонка, сочная, у-ух и шалавистая. Правда, с пацанами по ночам таскается, только ничего не видела...

      – Плохо. А то, что Багерова на пушку взял, хорошо.

      – Я за ним всю ночь вчера гонялся.

      – Почему гонялся?

      – Ну, не гонялся. И не всю ночь... У родителей он с женой гостил, вернулись поздно. Тихо взял его, мирно, без стрельбы... Что ты там Бесчетовой наплел, с трех рук этот жук стреляет? – развеселился Агранов. – Она мне с таким серьезным видом рассказывает, а я со смеху лопаюсь... Вот