Байки забытых дорог. Андрей Бондаренко

табуретов. Слева от стола к бревенчатой стене была прибита широкая полка, а на полке обнаружился антикварный кожаный скоросшиватель, плотно забитый разномастными бумагами и бумажонками.

      Серый, будучи человеком любопытным, открыл скоросшиватель на последнем листе, в смысле, на первом – по мере наполнения документами.

      На пожелтевшей от времени гербовой бумаге, украшенной неясными водяными знаками, косым убористым почерком было выведено – тёмно-фиолетовыми блёклыми чернилами:

      Былой отваги времена

      Уходят тихо прочь.

      Мелеет времени река,

      И на пустые берега

      Пришла хозяйка Ночь.

      И никого со мной в Ночи.

      Кругом – лишь сизый дым.

      И в мире нет уже причин

      Остаться молодым…

Поручик Николай Синицын, втрое июля 1920-го года.

      – Да, впечатляет! – задумчиво усмехнулся Витька. – Непросто оно, наверное, было. В смысле, после революции…. Серёга, а что написано на самой последней, то есть, на верхней бумажке?

      На неровно-обрезанном куске обоев «в цветочек» значилось:

      Над моим сердцем – профиль Че Гевары,

      Впереди – долгий путь.

      Пойте, звените в ночи гитары,

      Им не давая уснуть.

      Жирные свиньи в гламурных одеждах

      Жадно лакают бордо.

      А на закуску я им, как и прежде,

      Предложу лишь говна ведро.

Пашка Мымрин, десятый класс, двадцать первое мая, 1981-ый год.

      – Ага! Это, уже, наши люди! – обрадовался Серый. – Но, судя по всему, революционные идеалы живы до сих пор…. А данный скоросшиватель, наверное, является своеобразным литературным дневником гостей, посетивших Избу. Ладно, учтём! Когда будем уезжать, то тоже чиркнём пару строк. Пока же с лирикой надо заканчивать, пора рыбу ловить…

      Рыбу Сергею пришлось ловить одному: Витька по-прежнему был не в ладах с комарами. Сидел всё время в Избе и листал скоросшиватель. А если и выходил на свежий воздух, то сугубо с парой предварительно-наломанных берёзовых веников – отбиваться от гнусных насекомых.

      На пятые сутки, когда Серый собирался отплывать за очередной порцией добычи, к лодке подошёл Толстый и, усердно работая вениками, хмуро забубнил, жалко хлюпая распухшим носом:

      – Слышь, Серёга, а я, похоже, заболел очень серьёзно. Выбираться нам надо отсюда, причём, в срочном порядке. Типа – к доктору…

      – Что, боишься, что от комариных укусов в носу началась гангрена? – Сергей попытался отделаться плоской дежурной шуткой.

      – Нет, всё гораздо серьёзней! Я это.…Ну, как сказать…. С тех пор, как сюда приплыли, ещё ни разу, э-э-э, «по большому» не сходил, вот. Такого со мной никогда не случалось. Никогда! Я же с самого детства приучен к режиму: два раза в день – утром и вечером. А тут, такое…. Давай-ка, пока ещё не поздно, сдёргивать отсюда к чёртовой матери! В смысле, к доктору…

      Добрые полчаса пришлось потратить Серому, чтобы хоть