Кровь за кровь. Александр Тамоников

не могли спросить за кидок. Но вот нарвался на серьезных людей – и попал на большие бабки. А главное, подписал себе приговор. Ты думаешь, твой муженек мягкий и пушистый? Нет, дорогуша, это дома он расслаблялся, а вне семьи вел себя совсем по-другому. По милости Голубева не один его бывший коллега разорился, а некоторые и руки на себя наложили. Обдирал их твой Игорь Степанович по полной. До нитки. Так что он ответил за то, что заслужил.

      – Это ложь! Этого не могло быть! – воскликнула Голубева.

      Кожанов лгал: Голубев вел чистый бизнес, насколько это возможно в России, но бандиту доставляло удовольствие играть с беззащитной жертвой, как коту с мышкой, чувствуя полную ее от себя зависимость, страх, подчинение.

      – Я все сказал; хочешь – верь, хочешь – нет! Но подумай сама, стали бы мы его валить, если хотели угнать только машины? Да мы бы вытряхнули его гонщика из «Лексуса», когда тот гнал тачку из Москвы, а «Паджеро» увели бы со стоянки. Легко и просто. Твой муж ответил за паскудство. Таких, как он, не жалеют ни на воле, ни на зоне. Надо было думать, когда кидал других.

      – И все равно я вам не верю!

      – Твое дело. Продолжим разговор. Где ты хранишь свои драгоценности, украшения? И где их хранит дочь?

      Ирина безразлично ответила:

      – В гостиной, в шкатулке, что в ящике старого секретаря у пианино. В шкатулке и мои украшения, и дочери. Все!

      – И много там ценных вещей?

      – Много. Муж часто делал подарки.

      – Еще бы, бабло у него водилось. Значит, в шкатулке. Прямо-таки все, что имеете?

      – Да.

      – Говори правду!

      – Я говорю правду.

      – Смотри, мы обыщем дом, и если найдем что-нибудь ценное, кроме того, что лежит в шкатулке, то и ты, и дочь будете наказаны. Жестоко наказаны.

      – Будто вы оставите нас в живых и без этого?

      – Серьезные люди, – с напускной серьезностью сказал Кожанов, – которых так опрометчиво кинул твой муж, послали нас разобраться только с ним, забрать все ценное, машины и деньги в счет частичного погашения убытков, нанесенных им господином Голубевым. Убивать вас у меня приказа нет.

      – Но мы же свидетели…

      – Не думаю, что ты настолько глупа, чтобы рассказать ментам, кто убил мужа. Ведь тогда и ты подпишешь себе смертный приговор. И не только себе, но и дочери. Кстати, о деньгах. Вы недавно продали квартиру. Где бабки за нее?

      – Или в сейфе, или в банке, муж не посвящал меня в подробности своих финансовых дел.

      – А где у нас сейф?

      – В кабинете, где ж ему быть?

      – В кабинете? Хорошо!

      Окунько ввел в комнату девушку и бросил ее на пол.

      – Ты в кабинете сейф видел? – спросил у него Кожанов.

      – Нет! Стол видел, кресло, диван, шкафы какие-то; сейфа не заметил.

      Кожан повернулся к Голубевой:

      – Мой друг не видел в кабинете сейфа. Что на это скажешь, Ирина Петровна?

      – А ваш друг и не мог его увидеть. Сейф потайной.

      – Даже так? И где тайник?

      – За картиной, что висит между шкафами. Чтобы получить доступ к сейфу, надо приподнять нижнюю часть картины и сдвинуть ее влево. Но замок