Мир вечного ливня. Дмитрий Янковский

эту работу не забивайся.

      – Да я как-нибудь разберусь…

      – Все так говорили.

      – А тебя-то самого почему не увольняют? – усмехнулся я.

      – Меня нельзя. И Ирину, режиссера, нельзя. И Зинаиду Исайевну нельзя. Тут долго держатся только те, от кого Кирилл хоть немного зависит.

      – От тебя-то он чем зависит?

      – Зинаида Исайевна – моя мать.

      – А она что за важная птица?

      – Ты что, совсем без опыта работы?

      – Ну, в Москве да.

      – Оно и видно.

      Мне показалось, что Влад рассердился оттого, что я не понял значимость его матери. Или его собственную, уж не знаю. Наверняка он имел в виду какой-то блат, как говорили раньше, но меня эти расклады пока интересовали мало. Самому бы удержаться на месте…

      – И что, прошлого сценариста уволили без всякого повода? – поинтересовался я.

      – Повод всегда найдется, – мой новый знакомый махнул огоньком сигареты. – Но ты сильно отличаешься от предшественника.

      – Чем?

      – Всем. Тебя Кирилл сам присмотрел? Знаешь, это не совсем в его духе. Обычно он дает объяву в газету, лохи приходят на кастинг, и он берет самого лоховатого.

      Ко мне в душу закралось нехорошее подозрение. Мелькнула мысль, что я сэкономил Кириллу деньги – лох сам к нему пожаловал, не пришлось давать объявление.

      – А что, профессиональные качества вообще ничего не значат? – решил я узнать хоть сколь-нибудь компетентное мнение.

      – Какие? – чувствовалось, что Влад усмехнулся, хотя в темноте я не видел его лица. – Профессиональные? То, чем тут надо заниматься, осилит и школьник выпускных классов. Надо просто выдавать текст, вот и все. Народ скушает что угодно, если это показывают по телевизору. Смысл твоей должности состоит в том, что просто кому-то надо делать эту работу – выдавать текст. Люди на экране должны что-то говорить, внутри концепции продюсера и режиссера. А самим им не до того.

      – Понятно.

      – Да не расстраивайся, – Влад стряхнул пепел в урну. – Мы все здесь фигней занимаемся. Как говорил Пелевин – поддерживаем огонь потребления.

      – Какой еще огонь?

      – А ты что, не читал «Generation-П»?

      – Нет.

      – Ну, ни фига себе! В тайге ты жил, что ли?

      – Некоторое время, – отшутился я.

      Мне надоело, что меня здесь все поддевают, как молодого бойца.

      – Фролов! – донесся из павильона голос Зинаиды Исайевны. – Сашенька, дорогой! Надо работать!

      – Это меня. – Я щелчком отправил окурок в урну, и он скрылся из глаз, на мгновение мелькнув в темноте трассирующей пулей.

      На съемочной площадке уже вовсю кипела работа. Певица, грациозно изогнув спину, восседала на диване и с улыбкой отвечала на вопросы ведущей.

      – Я и мечтать не могла о такой жизни! – говорила Сирень. – Я ведь из очень небогатой семьи, а кругом только и говорили, что о деньгах. Мол, без денег в жизни не пробиться, без связей тоже.

      – Что же тебе помогло?

      – Когда знаешь, что можно рассчитывать только на себя, сразу понимаешь, что тебе нужно работать в тысячу раз больше, чем