Мир вечного ливня. Дмитрий Янковский

рикошетами, превращая все живое в окровавленный мясной фарш. БТР, под которым мы укрывались, загорелся, и нам пришлось броситься врассыпную. Я видел, как раскаленный цилиндр в клочья разорвал Игоря, как напополам разнесло Цуцыка, но он, лишившись тела ниже пояса, все равно пытался ползти. А потом накрыло меня. Проснувшись, я занес в тетрадку новую статейку о том, что техника противника способна мимикрировать под нашу, подходить с тыла и выкидывать прочие подлые штучки.

      Так что в этот раз, несмотря на гул в общем-то человеческого мотора, мы были готовы встретить врага. Через минуту из-за поворота показался «Хаммер» с тяжелым пулеметом на крыше. Искорка сразу взяла на прицел лобовое стекло, за которым должен был находиться водитель, а я примерился пальнуть из «Рыси» в радиаторную решетку. Пуля 12.7 легко пробила бы не только радиатор, но и весь блок цилиндров, превратив мотор в груду металлолома. Цуцык сунул гранату в подствольник автомата. С дороги нас не могло быть видно без специального оборудования, но «Хаммер» тем не менее остановился. Из громкоговорителя на крыше донеслось по-русски с легким английским акцентом:

      – Мы приехали сделать вам выгодное предложение. В вашем подразделении сейчас находится Александр Фролов, мы бы хотели с ним побеседовать.

      – Ни фига себе, – тихонько присвистнул Андрей. – Это что-то новенькое. Пойдешь?

      – Пойду. Любопытно очень, откуда меня знают америкосы и что им от меня надо. Прикрой.

      Я протянул корректировщику винтовку, снял с предохранителя «стечкин» и выбрался из укрытия. Дождь усилился, к тому же сделался холоднее. У меня под камуфляжем забегали мурашки по коже, по руке с отставленным в сторону пистолетом ручьем стекала вода. Может, кстати, мурашки были не только от холода и сырости. Очень уж напряженная обстановка сложилась – иду в полный рост неизвестно куда, прикрытый с тыла лишь потенциальным огнем товарищей. Когда я приблизился к «Хаммеру», стало видно, что внутри сидят люди. Это меня сильно успокоило, надо признаться. Один американец, в каске и полном снаряжении, открыл правую дверцу и спрыгнул в грязь.

      – Фролов? – cпросил он.

      – Так точно, – ответил я. – Александр Фролов.

      – Вам следует проехать в наш штаб. Меня зовут лейтенант Хеберсон.

      – Это что, арест? На каком основании?

      – Нет, что вы! С вами хочет побеседовать один человек. Весьма важная персона. Он просил передать, что хочет сделать вам выгодное предложение.

      – Забавно. А ребята? – Я коротко кивнул за спину, не упуская американца из вида.

      – В ребятах нет ни малейшей необходимости. Их здесь нет, – спокойно ответил лейтенант.

      Фраза прозвучала неожиданно, и ее смысл дошел до меня не сразу. А когда через секунду я понял, что именно он сказал, нервы мои в мгновение ока напряглись до предела.

      Во-первых, я понял, что он не врет, что нереальность сна перескочила на какой-то иной уровень абсурда. Во-вторых, он достал из кармана не успевшую намокнуть сигару и прикурил ее от