Запутанная нить Ариадны. Татьяна Луганцева

снимите!

      – Заткнись!

      Через маленькое зарешеченное окно в помещение попадал тусклый свет, и Аделина в подробностях рассмотрела место, в которое попала. Серые голые стены были изъедене грибком. В углу, на грязном бетонном полу стояло ведро, судя по всему, туалет. У стены лежали ватные полосатые матрасы с каким-то тряпьем. Именно на них и ютились три женщины. Выглядели они ужасно – худые, грязные, неопределенного возраста.

      – Здрасьте! – сказала Аделина и присела на холодный пол, пытаясь вытащить левую руку из наручников.

      Только одна из женщин кивнула ей в ответ, словно боясь, что их подслушивают.

      – Вы кто? Что вы тут делаете? – спросила Ада.

      – А вы? – спросила та.

      – Да я вообще не знаю! Мы просто шли по дороге с приятелем, к нам подъехали, схватили…

      – На тебя надели наручники, это не просто так, – прошептала женщина. – Ты в чем-то провинилась, за это могут и убить. Видели мы… Лучше все сказать и не сопротивляться! – дала она совет Аделине.

      – Да что здесь вообще происходит? Что это за место? – не понимала Аделина. – И куда дели Диму?

      – Мужчины сидят в другой камере, – ответила женщина. – Мы здесь в рабстве.

      – Как в рабстве?! – воскликнула Ада.

      – Хорошо работаем – нас кормят, плохо – бьют, – ответила другая женщина с сильным акцентом. – Я из Казахстана приехала на заработки – и вот. Семья меня уже похоронила, наверное.

      – А вы давно здесь? – спросила Аделина.

      – Я не помню, – ответила одна.

      – Давно, – шепнула другая.

      – А я не хочу здесь быть долго, да я и пяти минут не хочу здесь быть! – возмутилась Аделина.

      – Смирись, им нужны работники, а кто ослушается… – Женщина понизила голос: – Двух из наших уже захоронили.

      – Как захоронили? – ахнула Ада.

      – Мы сами рыли могилы своим сестрам по несчастью. Территория большая, без опознавательных знаков. Но земля была вскопанная, наверное, и мужчины кого-то из своих хоронили. Кто-то умер от сердца, кто-то – от пневмонии, а кого и забили насмерть, запытали. Есть у них тут один, Мишка Черный, – просто зверь. Он одну женщину насмерть забил.

      Чем больше Ада слушала, тем страшнее ей становилось. Словно до сознания постепенно доходило, что это не шутка, не сон, не съемки сериала, а реальная жизнь, причем не с лучшей ее стороны.

      – Я слышала о таком, но никогда не думала, что столкнусь с этим лично, – сказала Аделина.

      Дверь дрогнула и распахнулась.

      – Верка! Быстро на выход! Уборка! – рявкнул здоровенный мужик, и одна из женщин, словно мышь, прошмыгнула мимо, втянув голову в плечи.

      Мужик злобно посмотрел на Аду, сплюнул на пол и захлопнул дверь.

      Мурашки побежали по спине Аделины. Хрустнув суставом, она выдернула руку из наручников.

      – Не делай этого. Тебя накажут! – испугалась казашка.

      – Меня и так накажут, – хмуро ответила Ада и посмотрела на поцарапанную кисть руки. Большой палец опухал прямо на глазах.

      Аделина