Коварство дамы треф. Марина Серова

источник драйва в болоте нашего безмятежного сосуществования. Примерно раз в месяц тетя Мила вспоминает о моей неустроенной личной жизни и начинает шпынять меня за это во все бока и попрекать на чем свет стоит. Заядлая домоседка и непревзойденный кулинар, она почему-то непоколебимо уверена, что лучшего будущего для меня, чем замужество, быть просто не может. Я потратила немало сил и времени на то, чтобы объяснить: все, что связано с домашним очагом и совместным проживанием с представителем противоположного пола дольше пары недель, вызывает у меня озноб и почесуху, а перспектива часами торчать у плиты и плюхаться в тазиках с грязным бельем и вовсе вгоняет в ступор. Нет уж, чур меня, чур! Но пока что донести до тетушки свой ужас и отвращение к семейной жизни я так и не смогла. Поначалу я каждый раз долго и обстоятельно растолковывала свою позицию в надежде, что меня поймут. Потом какое-то время просто злилась, и как только тетя садилась на своего любимого конька, я с воплем: «Довольно с меня!» начинала стучать кулаком по столу и отстаивать свое право жить так, как мне хочется. Но в конце концов я научилась смотреть на этот вопрос с позиции холодного философа. И как только в нашем доме звучит фраза: «Женечка, а не пора ли тебе и о замужестве подумать?», я потихонечку исчезаю за дверью и от греха подальше запираюсь в своей комнате – авось там и пережду бурю.

      – Между прочим, время идет, а ты не молодеешь. А ведь сколько вокруг тебя кавалеров было! – самозабвенно продолжала между тем тетя Мила. – Вот хоть, например, Костик Ольшанский…

      – Он опер, ему ничего, кроме своей работы, не интересно, – походя заметила я, наливая себе в кружечку кипяточек и заваривая арабику.

      – Павлик Никитин, – не замечая моей реплики, продолжала загибать пальцы тетя.

      – От него уже третья жена сбегает, – напомнила я.

      – А ты не смотри на других, ты о своем счастье подумай! – не унималась она.

      Я отключила слух и, быстро орудуя ложкой, стала насыпать в кружку сахар. По кухне поплыл пряный аромат свежезаваренной арабики.

      – Семейная жизнь тебе только на пользу пошла бы, – увещевала тетя Мила, мысли которой о моем счастливом будущем неудержимо неслись дальше. – Может, и мне бы чем по дому помогла. Я вот уже который день собираюсь на рынок за индейкой – да то дождь на улице, то спину прихватит. Как мне сумку тяжелую с базара тащить?

      – Сегодня же съезжу на базар, – пообещала я, схватила кружку горячего кофе и еще один оладушек и поспешила убраться из кухни. Понаслаждаюсь чашечкой кофе за закрытой дверью, а потом и в самом деле не мешало бы съездить по магазинам.

      Дальше день потек сам собой: я закупилась продуктами на рынке, решила пару давних вопросов со штрафами на авто и наконец-то сдала свой старенький «фольк» в шиномонтаж. А пока моему четырехколесному другу меняли обувку, успела перекусить в уютной кофейне на Московской. Остаток дня я провела в тире, самозабвенно паля по мишеням, и домой вернулась только ближе к девяти вечера. Едва открыв дверь квартиры, я тут же потянула носом и растеклась в улыбке: тетя