Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей. Владислав Быков

слово появится много позже, – назовем это на языке двадцатых «жилмассивом»: не три, не пять – двадцать пять пятиэтажных благоустроенных домов выросли здесь в 1926-1927 годах. То был чуть ли не первый в Москве пример комплексной застройки: детсады, школы, столовые, бани и тому подобные коммунальные радости, призванные освободить женщину от домашнего труда и окунуть ее целиком в труд общественный. Впрочем, почему был: Дубровка никуда не делась, ее даже в конце семидесятых реконструировали. Так что памятники эпохи конструктивизма с теплым сортиром и ванной, воспетой современником великой стройки Маяковским («удобней, чем земля обетованная!»), по-прежнему обрамляют 1-ю Дубровскую улицу. А там, где она уже переходит в Шарикоподшипниковскую, несколько лет назад открыли новую станцию метро «Дубровка» – тезку деревни, жилмассива и дачного поселка из любимого народом кино.

      Октябрь 2002 года накрепко связал Дубровку с трагедией «Норд-Оста». Умолчать об этом невозможно – это тоже история Москвы, ее черная страница. Захват заложников, два мучительных дня ожидания, штурм и спасение, обернувшееся погибелью сотен. Теперь Дубровка – ассоциативный ряд ко Второй Чеченской. Не выкинешь…

      Дома-комоды

      Мебель в названиях и фамилиях

      Надеемся, описывать комод нашему читателю не нужно. Все всё себе уже быстренько представили: миленький компактный уважаемый шкафчик со стесненным содержимым. За сто лет образ не изменился. Почему мы в этом уверены? Да Антон Павлович Чехов подсказал. Именно домом-комодом обозвал свое жилище на Садовой-Кудринской, дом номер 6 доктор Чехов в 1886 году. И правда – похоже. Можете сами убедиться. Но остроумный и остропёрый классик был не первым, кто использовал сравнение дома с мебелью. С середины XVIII века стоит на Покровке дом, выстроенный в стиле русского барокко, – Зимний дворец в миниатюре. Вот его-то первым и назвали «дом-комод». Наверное, в те времена и при том стиле комоды как раз такими и были – с рюшечками и бантиками. В наши дни строение сие комодом точно бы не назвали, тортом – еще возможно. А тогда – как припечатали. Причем настолько крепко, что владельцев дома Трубецких, чтобы выделять из других ветвей многолюдной фамилии, стали величать «Трубецкие-комод». Ничего себе добавка к родовитой фамилии! И ведь никуда не денешься, разве что из дома съехать.

      Демидовы

      Чугун в Белокаменной

      Вряд ли кто-нибудь из наших читателей не знаком с фамилией, как сейчас говорят, предпринимателей Демидовых. Впрочем, Никиту Демидовича, еще Антуфьева (первого в династии, давшего свое отчество ей в фамилию), и Акинфия Никитича по современной терминологии следовало бы называть олигархами. Еще бы: в середине XVIII века промышленная империя Демидовых выплавляла более половины российского металла. Демидовы построили больше полусотни заводов (читай – городов). Но, сами понимаете, в «Книге Москвы» Демидовым место отведено не за уральские подвиги.

      Дом во второй столице построил еще Акинфий Никитич. Династия