Огнерожденный. Роман Афанасьев

выкупленные Танваром у караванщиков, Фарах отправился спать. Хоть днем ему и удалось выспаться, его неудержимо клонило в сон. Подмастерье устроился у большого колеса повозки Масара, подложив на сухую землю одеяло. Танвар же остался у костра, с караванщиками. Но на этот раз он не стал играть в кости, ограничился ролью наблюдателя. Не прошло и получаса, как северянин поднялся и, пошатываясь, отправился к Фараху. Караванщики проводили его шумными криками, и подмастерье понял, что его спутник пьян. Видимо, не принимая участия в игре, он позволил себе хлебнуть лишку, и поэтому пораньше отправился спать. Фарах обижено поджал губы. Хоть бог Огня и не запрещал употреблять вино – в отличие от дурман-травы, но пьяниц не любили нигде. Разум – самый ценный дар изначальной силы, данный человеку. Затуманив его, пьяница тем самым отказывается от дара, добровольно лишаясь права зваться мыслящим существом, уподобляясь глупым животным, не получившим такого дара от творящей силы. Это пол беды – от северного варвара не приходилось ждать ничего иного. Но Фарах рассчитывал поговорить сегодня с Танваром об их будущем. И то, что северянин напился, его расстроило.

      Добравшись до повозки, Танвар тяжело опустился, почти упал, на землю рядом с Фарахом. Подмастерье отодвинулся, не желая разговаривать с пьяным спутником. Танвар же ловко подгреб под голову мешок Фараха и довольно рыгнул. После этого тихо выдохнул:

      – Говори.

      Фарах недоуменно взглянул на спутника. Голос у него был совершенно трезвый.

      – Быстрее, – прошипел Танвар.

      Фарах осторожно подвинулся к приятелю, и аккуратно пристроился рядом, голова к голове. Теперь его мешок играл роль подушки – одной на двоих.

      – Танвар, – тихо сказал подмастерье. – Почему мы прячемся?

      – За тобой охотятся. Кажется, это не требует доказательств.

      – Но почему мы таимся от караванщиков? Быть может они помогли бы нам, если бы знали…

      – Они могут навести на наш след охотников за наградой. Случайно или нарочно, – но могут.

      – Но они и так нас запомнят. Твои разговоры…

      – Запомнят. Но если мы будем вести себя как беглецы, то они, конечно, заинтересуются – почему. Возможно, в Башмине они расскажут об этом друзьям и знакомым, а те своим друзьям и знакомым. В конце концов, слухи дойдут до тех, кто ими заинтересуется. А нам этого не надо. Пока что мы обычное явление – путешественники. Может, о нас и упомянут, но как о чем-то обычном и мелком. Вряд ли даже имена запомнят.

      – Но зачем такая таинственность! И почему мы должны опасаться башминцев? Быть может наоборот…

      – Что, наоборот? – резко перебил Танвар.

      Фарах смутился и замолчал. Он полагал, что Танвар все ему объяснит, успокоит. Но северянин кажется не собирался этого делать.

      – Что мы будем делать, когда доберемся до Башмина? – спросил подмастерье.

      – Найдем попутный караван и отправимся в Масун – столицу Каван-Сара.

      – А может…

      – Что?

      – Может,