Шестерка воронов. Ли Бардуго

хочешь, чтобы я придала Маззену такой вид, будто у него – огненная оспа?

      – Да, и сделай это побыстрее, потому что через десять минут тут начнется суматоха.

      Девушка уставилась на Каза. Что он задумал?

      – Независимо от того, что я сделаю с ним, это не продержится целый месяц. Я не могу наделить его постоянной горячкой.

      – Мои люди в лазарете сделают так, что его болезнь не пройдёт раньше времени. Нам просто нужно, чтобы ему поставили диагноз. Давай, за работу!

      Нина осмотрела Маззена с ног до головы и предупредила:

      – Больно будет так, словно ты сам дрался с волками.

      Он скривился, собираясь с духом.

      – Ничего, я выдержу.

      Нина устремила взор вверх, затем подняла руки и сосредоточилась на работе. Резко ударив свою правую руку левой, она сломала Маззену ребра.

      Тот закряхтел и согнулся пополам.

      – Хороший мальчик, – похвалил Каз. – Держишься молодцом. Теперь костяшки пальцев и лицо.

      Нина нанесла синяки и порезы на костяшки пальцев и руки Маззена, следуя описаниям Инеж.

      – Я никогда не видела вблизи людей с огненной оспой, – сказала девушка. Зараза была ей знакома только по иллюстрациям из учебника по анатомии, которым они пользовались на уроках в Малом дворце.

      – Считай, что тебе повезло, – сухо произнес Каз. – Поторопись.

      Нина работала по памяти, делая кожу на лице и груди Маззена опухшей и потрескавшейся, а также выращивая набухшие волдыри и жуткие пустулы, чтобы он действительно преобразился до неузнаваемости. Парень застонал.

      – Почему ты на это согласился? – пробормотала она.

      Опухшее лицо Маззена исказилось, и Нине показалось, что он пытается улыбнуться.

      – Хорошие деньги.

      Она вздохнула. Ну да, разве в Бочке кто-то что-то делал по другой причине?

      – Настолько хорошие, чтобы добровольно сесть в Хеллгейт?

      Каз постучал тростью по полу.

      – Хватит докапываться, Нина. Если Хельвар согласится с нами сотрудничать, они оба обретут свободу, как только мы закончим работу.

      – А если нет?

      – Тогда Хельвар вернется в камеру, а Маззен в любом случае получит деньги. И я обещал ему завтрак в «Купероме».

      – Можно я закажу вафли? – пробубнил он.

      – Мы все закажем вафли. И виски. Уж поверь, если наша миссия провалится, никто не захочет говорить со мной трезвым. Нина, ты закончила?

      Она кивнула, и Инеж заняла ее место, чтобы наложить на Маззена повязки, как у Матиаса.

      – Ладно, – кивнул Каз. – Буди Хельвара.

      Нина присела рядом с Матиасом, пока Каз светил ей лампой. Даже во сне лицо парня было тревожным и хмурым. Она провела рукой по его побитой челюсти, борясь с желанием задержать ее там.

      – Не трогай его лицо, Нина. Мне надо, чтобы он мог передвигаться, а не выглядел красавчиком. Быстро исцели его до нужного состояния, но не более. Не хватало еще, чтобы он нашел силы с нами бороться.

      Нина убрала одеяло и принялась за работу. «Всего лишь очередное тело», –