Посредник. Андрей Мартьянов

сказал Иван. – Закройте Дверь и забудьте. Это может продолжаться от двадцати четырех часов до двух-трех суток.

      – Что именно – «это»?

      – Явление известно и описано, оно не представляет никакой опасности. Вариант слепого периода, когда «червоточина» дает небольшой сбой, замыкаясь на саму себя.

      – Но ближайший слепой период, судя по расписанию, следует ждать только в апреле! Девятнадцать суток. И что значит «замкнулась на саму себя»?

      – Долго объяснять. Повторяю: угрозы не существует, я лично сталкивался с подобным неоднократно. С огромной долей вероятности, шагнув вперед, вы окажетесь в своей же квартире, но, возможно, в другом временном потоке.

      – То есть?

      – Оставьте, к чему вам лишние приключения? Просто смиритесь с существованием данного феномена. У вас же не вызывают раздражения или ажиотажа снегопад, полнолуние или молнии во время грозы? Проверьте Дверь завтра вечером, уверяю – всё будет выглядеть как обычно. Надеюсь, я сумел вам помочь?

      – Отчасти, – буркнула Алёна. – По меньшей мере успокоили. Я боялась, что это происшествие Славика до инфаркта доведет.

      – Не позволяйте Вячеславу принимать всё так близко к сердцу. Объясните, что «сломать» Дверь невозможно. Никому и никогда. Прецедентов самопроизвольного закрытия «червоточин» также не отмечено. Редкие сбои – да, случаются. Однако мы имеем дело с невероятно сложной и неизученной структурой пространственно-временных аномалий, вполне естественно, что ответить на все вопросы о принципах их действия люди смогут только в далеком будущем. Или вообще не смогут. Никогда. Будьте любезны, передайте трубку Славику…

      Близко к сердцу, значит? Вот именно. Славик, еще два месяца назад всерьез задумывавшийся о том, что Дверь следовало бы заколотить досками или вообще навсегда заварить, закрыв стальными листами, теперь воспринимает странное наследство как неотъемлемую часть своей жизни – привык, осознал ответственность, обрел вкус к ремеслу аргуса. Говорить он может что угодно, грозиться забыть о Двери навсегда, на ту сторону не ходить и других не пускать, однако избавиться от Зова уже не сможет. Это как наркотик – ремиссии могут быть сколь угодно длительными, но однажды закоренелый морфинист снова возьмется за шприц.

      …– Хоть бы предупредили! – пожаловался Славик, закончив беседу с Иваном. – Жоффр, конечно, говорил, что от Дверей следует ждать необычных сюрпризов, да и про слепые периоды я отлично знаю. Только когда Дверь временно «отключается», мы в проеме ничего не увидим – обычный пыльный чулан, или что там предусмотрено проектом квартиры? Хотелось бы знать, каким образом «червоточина» самозамыкается? И что находится там, за черной пеленой?

      – Не вздумай проверять! Иван прямо сказал: закройте и некоторое время не отпирайте! Мало ли?..

      После обеда Славик не выдержал. Дождался, пока Алёна не соберется в библиотеку университета, где заказывала ксерокопии с редких изданий по культуре Древней Руси, и снова взялся за тяжелый латунный ключ.

      Просто посмотрю. Посмотрю,