Клиника верности. Мария Воронова

Поговори с ним, ты же ничем не рискуешь. Я почти на сто процентов уверен, что Ванька согласится. Поживут самостоятельно, а там, глядишь, и расходиться не захотят.

      – Все, Колдунов, проехали. Давай лучше о твоем трудоустройстве поговорим.

      Переодевшись в домашнее, Илья Алексеевич зашел в комнату дочери. Алиса лежала на диване под пледом, отдыхала после дежурства и следующего за ним учебного дня. Она мечтала стать анестезиологом-реаниматологом и с первого курса подрабатывала в отделении реанимации: сначала – санитаркой, потом – сестрой. Подработка приносила не слишком много денег, но зато Алиса перенимала у докторов секреты мастерства и сейчас, к четвертому курсу, умела ставить подключичные катетеры, интубировать трахею и могла самостоятельно провести наркоз под присмотром опытного врача. «Может же одновременно учиться и работать, – вдруг зло подумал Илья Алексеевич, – и я бы смог, не облез бы, как Жанна говорила. А я испугался. Но я ведь и не думал тогда о том, что Жанна такая же нищая, как я, а у Тамары квартира и папа-профессор! Я сделал подлость не из корыстных побуждений, просто мне казалось, раз я люблю Тамару, то материальная часть не имеет значения».

      Он осторожно погладил Алису по плечу:

      – Как ты?

      – Нормально, папа.

      – Ты ничего еще не сделала? – спросил он осторожно.

      У них была договоренность, что если Алиса все же решится на аборт, то предоставит ему устраивать эту операцию. Но девочка могла не выдержать напряжения и, не видя от отца поддержки, обратиться в первую попавшуюся контору.

      – Нет. Ты же знаешь, я не хочу это делать.

      – Не хочешь – не делай. Как-нибудь выкрутимся.

      Произнося эти ободряющие слова, Илья Алексеевич понятия не имел, как именно они выкрутятся. Выхода из ситуации, кроме убийства жены, он не видел. Не принимать же всерьез бредовые идеи Колдунова!

      – А ты не говорил с мамой?

      Наверное, пора, – трусливо подумал Илья Алексеевич. – Вдруг она поймет, женщина же она в конце концов, и все окажется не так страшно. Скажет: ладно, пусть рожает, и всем нашим терзаниям придет конец. Сколько можно сидеть на горячей сковородке, в самом деле!

      – Ты хочешь, чтобы я ей сказал? – спросил он и поразился глупости своего вопроса.

      – Если тебе не трудно. Может быть, завтра? Я как раз буду дежурить, а к моему возвращению домой мама успеет немного успокоиться. На тебя она сильно орать не сможет, ты же ни в чем не виноват, просто выпустит пар, и все. Но если ты не хочешь, я сама скажу.

      – Нет-нет, не волнуйся, я с ней поговорю.

      – Спасибо, папа.

      Илья Алексеевич вышел на балкон с сигаретой. Итак, у него есть сутки, чтобы подготовиться к разговору. Нужно выдержать шквал проклятий и упреков и убедить жену не слишком мучить оступившуюся дочь. Сложная задача, если учесть, что за все годы брака ему ни разу не удалось настоять на своем.

      В крайнем случае, припугну разводом, – решил Илья Алексеевич. – Она не расстроится, если я уйду, и не будет по мне скучать, но выступать в амплуа брошенной женщины не захочет.