Мои обращения к богам. Марк Бойков

удовольствия играют с ним в шахматы, с удовольствием ставят ему маты, как бы наказывая нечестивца отрицательными эмоциями.

      И случилось в положенный час отчетно-перевыборное партсобрание ВИИГХ, на котором заведующий кафедрой истории КПСС переизбирался в партком на второй срок. И выяснилось, что в члены парткома предлагается избрать и представителя кафедры философии, нашего Вахлова. Наша кафедра, сидящая в зале плотной кучкой, всполошилась: а кто же его выдвинул, и кто тогда представит его. Оказалось, что из наших рядов никто его не выдвигал, и представлять его некому. Случилась заминка. В Президиуме начались перешептывания. Тогда ведущий собрание парторг института, чтобы покончить с заминкой, обратился к партгруппе нашей кафедры: «Может, кто-то скажет что-нибудь о заведующем кабинетом?»

      Заминка начала затягиваться. И тут я поднял руку, прося слова. Ведущий, ничего не подозревая, которому, к тому же, я недавно сдал кандидатский экзамен по истории КПСС на «отлично», сказал: «Слово предоставляется аспиранту кафедры Бойкову Марку Васильевичу».

      Все получилось спонтанно, без осмысленной подготовки. Я выразился в том духе, что данный товарищ не пользуется авторитетом в коллективе, частенько подолгу пропадает из кабинета, из-за чего у меня украли со стола книгу Рудольфа Нойберта «О жизни супружеской». В зале раздались смешки и даже хлопки. Поднялся гул. Ведущий собрание напрямую обратился к нашему заведующему кафедрой.

      Поднялся нехотя наш Петр Михайлович Рогачев, д.ф.н., выдающийся специалист по национальному вопросу. О нем, ныне покойном, я уже упоминал на «Прозе. ру» в миниатюре, посвященной Путину: «Если кто-то предложит нечто» от 2012.08.18. /Что ныне всем доступно/. С места, через зал, он обратился в Президиум собрания: «Товарищи, я впервые слышу о выдвижении из нашего коллектива кафедры заведующего кабинетом в кандидаты членов парткома. Здесь явное должностное несоответствие нашего товарища, к тому же несколько условно относящемуся к своим прямым обязанностям». Короче, тайный выдвиженец был забаллотирован.

      Долго сказка сказывается, да непросто песня складывается. Протеже таки не прошел, а по окончании шумного собрания подскочил ко мне и, наклонившись к моему уху, прошипел: «Я тебя вышвырну из партии».

      Было собрано досье из моих политически незрелых высказываний, от которых я не отнекивался. И потому недругу моему всё удалось. Я был исключен из партии и аспирантуры, отработал два с половиной года на волгоградском заводе Медицинского оборудования резчиком по металлу, тут же нажил язву желудка, жена, соответственно, начала выталкивать меня из семьи и квартиры. И вот тут, по восстановлении в партии и устройстве на работу ассистентом в Волгоградском сельскохозяйственном институте, а страна в это время под Брежневым теряла темпы, идеалы, принципы. Все честное и передовое билось в конвульсиях, не ведая, как одолеть дремлющего самоуверенного коммунистического льва. Вот тут я впервые послал свой труд о новаторах зрелой, научно выдержанной статьей в ЦК КПСС.