Кофейные истории (сборник). Софья Ролдугина

располагались на окраине города, полтора века назад внезапно оказались заключенными в кольцо из благополучных и даже богатых районов. Парламент уже не один десяток лет грозился вывести трущобы Смоки Халлоу за пределы столицы и утопить бывшие мануфактуры в садах и парках, но пока все оставалось по-прежнему.

      И именно в сердце этого грязного пятна на карте Бромли мы направлялись в тряском четырехместном кэбе.

      – И часто у вас бывают такие прогулки? – спросила я, только чтобы завязать беседу, а не бездумно разглядывать четкий профиль Эллиса на фоне окна.

      – Частенько, – улыбнулся детектив уголками губ. – Служба обязывает… Но с такой милой спутницей – никогда.

      – Иронизируете?

      – Разве что самую малость.

      На улицах было полно народу. Спешили куда-то по своим делам неряшливые женщины с усталыми лицами, рядом с кабаками балагурили и смеялись громко и пьяно пестрые компании, шныряли дети с настороженным, диковатым взглядом. Этот мир ошеломляюще отличался от моего – степенного, дружелюбного и яркого. Здесь, чтобы выжить, приходилось становиться серым и незаметным, теряться в толпе.

      Мне – с аристократически надменной осанкой и прямым взглядом – тут не место, какую поношенную шаль я бы ни надела.

      – Долго ли еще?

      – Почти приехали, мисс Энн. Потерпите четверть часа.

      Ничего не поделаешь, оставалось ждать. Стенки опасно потрескивали, когда кабриолет подскакивал на кочках, скрипели рессоры. Эллис смотрел в окно. Я медленно обводила подушечкой пальца колкие лепестки серебряной розы и думала о том, что впервые за два года, с тех пор как Милдред заболела и кофейня перешла ко мне, утро посвящено не расчетам, встречам с поставщиками и насущным делам, а чему-то по-настоящему интересному.

      Несмотря на то, что с реки отчетливо потянуло гниловатой водой и фабричной гарью, дышать стало легче.

      Кэб затормозил и медленно остановился.

      – А вот и конец пути, мисс Энн, – оживился Эллис. – Позвольте вам помочь…

      Стим-энд полностью оправдывал свое название – пар из труб ближайшей мануфактуры как будто застревал между лачужками местных обитателей. Бренчало где-то расстроенное пианино, а во дворике, за домами, визгливо переругивались на иностранном языке.

      – С вас девяносто рейнов, мистер. – Видимо, костюм Эллиса не внушал уважения не только мне.

      – Сколько-сколько? – возмутился детектив. – А по счетчику выходит не больше шестидесяти семи!

      – Мистер, эта адова машинка не работает! То больше насчитает, то меньше…

      – Я сюда не в первый раз езжу и знаю, сколько…

      Чтобы не слушать мелочные препирательства из-за двадцати рейнов (моих, к слову), я отошла в сторону, с любопытством разглядывая окружающий пейзаж. Здесь дома не вольготно располагались поодаль друг от друга, как на холмах, а лепились стенка к стенке, дверь к двери. Кровли налезали одна на другую, и проулки превращались в узкие темные тоннели. Находясь в таком месте, поневоле прижимаешь