Лабиринт Мечтающих Книг. Вальтер Моэрс

Ментальная картина номер четыре: Хобот Акуда Эдриёмера

      Примечательным на соседних с Античными Аркадами улицах я нашел лишь большое число магазинов, которые торговали марионетками и другими деревянными куклами. Все они были связаны с литературой, то есть изображали писателей или персонажей их романов. Кажется, это был новый вид торговли в Книгороде. Наконец я попал на широкую и оживленную улицу, которую знал еще по моему первому визиту в Книгород и которая, как показалось мне, почти не изменилась. Раньше здесь были крупные букинистические лавки, которые продавали книги десятками по более низкой цене, а также на вес, – все еще оставалось так, как гласили рекламные стенды. Здесь курсировали гужевые повозки с книгами, носились многочисленные книгоноши и поэты-импровизаторы. И, хотя тогда этот район вызвал во мне по-настоящему неприятное ощущение, сейчас он приблизил мою надежду вновь найти что-то от старого Книгорода – по крайней мере, она еще теплилась во мне. Я шел дальше в северном направлении и оказался у перекрестка, когда заметил, что тротуаром дальше служили деревянные мостки, доски которых громко скрипели и визжали под моими ногами. Это было необычным явлением для нового Книгорода – такой огнеопасный строительный материал, как дерево, использовался лишь в редких случаях, а деревянные тротуары казались просто старомодными. Когда я подошел к перекрестку, то увидел там лишь пешеходов и никаких повозок. В центре находилась глубокая яма, а деревянный настил с перилами, по которому я шел, огибал ее. Странная картина, о мои друзья! Гигантская яма в центре перекрестка в Книгороде! Зеваки протискивались к деревянным перилам и смотрели вниз, а я смотрел на них. В самом деле: это была пропасть диаметром минимум метров двадцать, обшитая по кругу деревом и уходившая вглубь настолько, что не было видно земли. В эту воронку вели даже многочисленные ступени – некоторые из дерева, остальные – из железа. По ним спускались и поднимались люди, и это казалось совершенно будничным занятием. Но мне это представлялось одним из абсурдных сценариев моих кошмарных снов.

      – Что же это такое? – вырвалось у меня.

      – Это Хобот Акуда Эдриёмера, идиот, – сказал кто-то, проходя мимо. – Ведь там написано, над тобой.

      Я посмотрел наверх, и там действительно была табличка, на которой каллиграфическим шрифтом было выведено:

Хобот Акуда Эдриёмера

      Это было действительно что-то новое, мои друзья! Имя Акуда Эдриёмера, конечно, было известно мне. Он был классиком цамонийской литературы, написавшим несколько очень неплохих стихотворений, но при чем тут «хобот»? О туннеле в Книгороде я еще никогда ничего не слышал. Я казался себе таким недалеким и провинциальным, что не решился задать еще один вопрос.

      Я снова посмотрел вниз. Обшитая деревом пропасть, которая вела внутрь земли? Что это могло быть? Куда вела эта бездна? Почти все прохожие, которые спускались