Вайдекр, или Темная страсть. Филиппа Грегори

провести со мной дома хотя бы полдня, и постоянно у тебя находится что-нибудь более важное. Меня это, в конце концов, просто обижает. К тому же молодой леди не подобает скакать одной, без сопровождающих.

      Я застыла от удивления, и вилка с куском ветчины тоже замерла на полпути.

      – Ты удивлена, Беатрис? – гневно продолжала мама. – Но в нормальной семье тебе не пришло бы в голову с утра до вечера носиться верхом по полям. Но вы с отцом помешаны на лошадях. Больше я этого не потерплю.

      Я испугалась. Настойчивый мамин протест против моих ежедневных прогулок мог означать только возврат к жалким занятиям, приличествующим молодой леди. Для меня это стало бы пыткой.

      В холле раздался голос отца, и дверь резко распахнулась.

      – Ты все еще ешь? – прогремел он. – Кто тянет с завтраком, тот опаздывает на поле. Тебе сегодня надо многое успеть сделать. Поторопись.

      Я не знала, что отвечать, и взглянула на маму. Она молчала. И тут я разгадала ее игру. Она поставила меня в трудное положение. Пойди я с отцом, я бы тем самым выразила ей открытое неповиновение. А ослушайся я отца, еще неизвестно, какой оборот приняло бы дело. Я решилась.

      – Мама говорит, что сегодня мне нужно остаться дома, – сказала я невинным голосом.

      – Беатрис отправится на выгоны, – коротко бросил он. – Остаться дома она может завтра. Сегодня некому присмотреть за овцами.

      – Молодой девушке не следует проводить целые дни в седле. Я беспокоюсь за ее здоровье.

      – Что ты имеешь в виду? – недоуменно поднял брови отец. – Она и дня не болела в своей жизни.

      Мама все еще сдерживалась. Такие перебранки не к лицу леди.

      – Это неподходящее воспитание для девушки, – тихо сказала она. – Проводить время, болтая с грубыми мужчинами. Заводить знакомства с арендаторами и батраками и разъезжать по округе без всякого сопровождения.

      Голубые глаза отца сверкнули гневом.

      – Эти грубые мужчины, между прочим, кормят вас.

      А арендаторы и батраки платят за ваших лошадей, платья, туфли. Вы бы вырастили обыкновенную белоручку, если бы она не знала даже, что растет на земле и каким путем достигается благосостояние.

      Мама, сама белоручка с детства, уже находилась в опасной близости к тому, чтобы забыть, что леди никогда не спорят с мужьями и не дают воли гневу.

      – Тем не менее Беатрис нужно воспитывать, как воспитывают молодых леди, – настаивала она. – Она не станет управлять фермой, когда вырастет. И ей надлежит вести себя подобающим образом.

      Папа покраснел от гнева.

      – Она – хозяйка Вайдекра. – Он начал говорить слишком громко, и чашки на столе подпрыгивали в такт его словам. – И что бы она ни сделала, как бы себя ни вела, ею и останется. На этой земле ее слово всегда будет законом.

      Мама была бледной от непривычной борьбы.

      – Ну что ж, – процедила она сквозь зубы. – Пусть будет как вы приказываете.

      Она встала из-за стола, взяв свою шаль и письма. Я видела, как дрожат ее