Танцы с пиратами. Вера Иванова

оттуда десятиевровую купюру.

      Танюсик замолчала на полуслове.

      – Ну ты жжешь! – с восхищением воскликнул Сеня. – Я уже и забыл, как это у тебя бывает.

      – Наверное, использовали как закладку, – сказал Миша про деньги. – Что касается книги… Где, ты говоришь, нашла ее?

      – У нас в каюте. Туземец уронил, когда прятался.

      – Ага, – хмыкнул Миша, но, наткнувшись на мой свирепый взгляд, заюлил: – Хорошо, хорошо, туземец, конечно же. Почему бы ему не быть на судне… Захотелось отдохнуть, расслабиться… После сезона дождей и охоты, или что еще там у них бывает… Вот он и решил отправиться в круиз, это же так развлекает! Заодно и книжечку почитать на японском…

      – На японском? А я думала, на китайском…

      – Много думать вредно. Мозги расплавляются…

      От быстрой расправы полурослика спасло только то, что он все еще держал в руках мою книгу. Вернее, не мою, а чужую, да еще и чужие деньги в придачу. Немного побегав, этот трус нашел укрытие за широкой спиной Сени. Крепкая рука Большого Брата остановила меня, а спокойный голос вразумительно произнес:

      – Сашуль, не парься. Это самый обычный бестселлер. Наверное, какой-нибудь стюард потерял, когда убирался у вас. Ну а тебе в твоем состоянии всякое может померещиться, сама понимаешь.

      – Да ну вас! – обиженно отмахнулась я. Настроение было окончательно испорчено. Эсэмэска от Лехи, встреча со странными пассажирами, которые мне точно не померещились… А эти трое, вместо того чтобы поддержать и успокоить, только усилили нервотрепку своим недоверием.

      – Это у нее от переживаний, – услышала я шепот Танюсика. – Она так мучается!

      – Да? И что же у нее случилось? – спросил Миша.

      – Леха вернулся к своей бывшей, – пояснила Танюсик.

      – Обалдеть! – воскликнул Брыкала. – Но ведь она же в Мурманске!

      – Вот и он сейчас там.

      – Стоп. Погодите-ка. Народ, объясните мне, кто такой Леха, – потребовал Смыш.

      Танюсик что-то быстро зашептала, но я ничего не разобрала, потому что началось самое страшное. Черные тучки, гулявшие по небу поодиночке, сплотились и стали одной злющей черной тучей. Резкий порыв ветра рванул паруса, корабль накренило, и, чтобы не упасть, мы ухватились друг за друга. Танюсик завизжала, Миша начал съезжать по палубе, и только Брыкала, за которого мы все ухватились, стоял твердо и надежно, как скала.

      Хуже всех пришлось мне. Едва палуба ушла из-под ног, голова закружилась и к горлу подступил ком. Захотелось сесть, а еще лучше – лечь, что я и попыталась сделать, повиснув на руках друзей.

      – Ой! Сашуля умирает! – донесся как сквозь вату голос Танюсика. – Доктора, скорее доктора!

      – Не суетись. Это морская болезнь, – рассудительно заметил Смыш.

      – А от нее умирают? – заволновалась Танюсик.

      – Нет! – И почему этот всезнайка всегда во всем так уверен? А вот возьму и умру им всем назло!

      – А когда она выздоровеет? – Танюсик пыталась перекричать ветер.

      – Когда кончится волнение.