Кровь Ведьмака. Джозеф Дилейни

думаю, ты окажешься дисциплинированнее меня: у тебя сильное чувство долга, посеянное отцом и взращенное Джоном Грегори. К тому же в твоих жилах течет моя могущественная кровь и тебе передались кое-какие из моих способностей. Пусти в ход все, что ты от меня унаследовал. Ты должен любой ценой уничтожить дьявола, иначе последствия будут ужасными. Вообрази мир, полностью порабощенный Тьмой! Придут голод, болезни и беззаконие, семьи будут разобщены, брат будет убивать брата. Слуги Врага станут необузданными и начнут охотиться на мужчин, женщин и детей, пожирая их плоть и выпивая кровь. А что станется с тобой, сын? Ты будешь знать, что весь этот ужас творится из-за того, что ты проиграл. Даже хуже – тебя больше не будет это заботить, потому что ты утратишь себя, отдав свою душу Врагу. Все это может случиться, если ты не будешь действовать твердо. Людям Графства и всего мира нужно, чтобы ты исполнил это деяние. Я уверена, ты их не подведешь – несмотря на цену, которую заплатишь сам. Мне жаль, сын, но я не могу сказать большего. Уничтожить Врага – вот что самое главное. Это твое предназначение, для того ты и был рожден.

      Мама начала медленно исчезать, и я отчаянно воззвал:

      – Пожалуйста, мама, не уходи! Нам нужно поговорить еще. Должен быть другой способ! Не может быть, чтобы так было нужно! Не могу поверить, что ты просишь меня так поступить!

      Она снова стала превращаться в свирепую ламию с белоснежными крыльями, и последнее, что я увидел, – ее жестокие глаза. А потом она исчезла.

      Комната мгновенно опрокинулась в темноту, и я, дрожащими руками вытащив из кармана трутницу, сумел зажечь свечу. Потом уселся на пол рядом с сундуком и, вертя трутницу в руках, стал ее рассматривать. Это была последняя вещь, которую дал мне папа, когда я покидал дом, чтобы стать учеником Джона Грегори. Мысленно я увидел отца и точно вспомнил его слова: «Сынок, я хочу, чтобы ты взял это с собой. Трутница может тебе пригодиться. Не забывай нас и приходи навестить в любое время, мы всегда будем тебе рады!»

      Трутница и вправду не раз меня выручала, и я пользовался ею уже не первый год.

      Бедный папа! Он тяжко трудился на ферме и не успел насладиться спокойной жизнью. Я вспомнил историю о том, как он познакомился с мамой в Греции. Папа был тогда моряком и нашел ее, прикованную к скале серебряной цепью. Мама всегда была беззащитна перед солнечным светом, и враги оставили ее умирать на склоне горы, но папа ее спас, заслонив от солнца.

      Прежде чем отплыть вместе с ней обратно в Графство, чтобы начать новую жизнь фермера, папа некоторое время жил в ее доме в Греции, и кое-что из того, что он рассказывал мне о тогдашнем времени, я понял только сейчас. Две мамины сестры иногда приходили к ней после наступления темноты, и они втроем танцевали вокруг костра в окруженном стеной саду. Папа слышал, как они спорят, и думал, что обе сестры невзлюбили его: обычно они смотрели на него через окно с очень злобным видом, а мама махала, чтобы он отошел.

      Эти сестры были ламиями Винде и Слейк, и они перебрались в Графство, спрятавшись в мамином сундуке. Они все время с ней спорили, и теперь я знал почему: они пытались уговорить ее усилить