Звезда Вавилона. Наталья Солнцева

вы, милая барышня, собираетесь выстроить никчемное подобие этого вавилонского чуда на своем загородном участке, среди газонной травы и корявых берез. Рядом с деревянной беседкой, где ваши гости жарят шашлык и горланят пошлые песенки!

      – Вовсе нет, – «пристыженно» пролепетала Астра.

      Ракитин будто очнулся от наваждения, встряхнулся и напустил на себя радушие, которое уже не могло ввести ее в заблуждение.

      – Я пошутил…

      Он, как ни в чем не бывало, заговорил о лингвистике – о том, какой сложный язык использовали для письма шумеры, а за ними и вавилоняне.

      – Моя первая жена была специалистом по древним языкам, – с видом заговорщика сообщил он. – Ее звали Лидия. Умнейшая женщина! Она-то и приобщила меня к изучению культур народов Междуречья. Хотите взглянуть на нее?

      «Что он собирается мне показывать? – подумала Астра. – Неужели семейный альбом?»

      – В молодости я неплохо писал маслом. Меня прочили в художники, но я выбрал искусствознание. Я скорее теоретик, чем практик.

      Профессор кокетничал. Казалось, он пытается очаровать Астру своим интеллектом и разносторонними талантами.

      – У вас сохранились авторские работы? – заинтересовалась она.

      – Несколько пейзажей, пара портретов… так, баловство! Я все раздавал друзьям, дарил на память. Оставил себе только портрет жены. Те годы были счастливейшими в моей жизни… Любовь и вдохновение творят чудеса. Не знаю, чем вы расположили меня к себе. Я хочу показать вам Лидию. Идемте!

      Он поднялся и повел ее в сумрачную гостиную, оклеенную темно-красными обоями с золоченым тиснением. Тяжелые шторы были раздвинуты, в углу стоял маленький черный рояль, а над ним висела картина…

      Молодая прелестная женщина была изображена совершенно обнаженной – ее тонкую фигуру окутывали длинные вьющиеся волосы; на лице, обращенном к зрителю, блуждала странная, едва уловимая улыбка. За ее спиной на дымном фоне теснились мрачные колонны, нагромождения камней и застывшие маски фантастических чудовищ.

      Астра немного разбиралась в живописи и сразу увидела все огрехи этой работы. Однако достоинства, несомненно, преобладали. Будь Ракитин профессиональным мастером кисти, он бы сильнее подчеркнул контраст между сияющей красотой женского тела и окружающим зловещим мраком. Но и без того полотно захватывало, приковывало к себе внимание.

      – Какой любопытный замысел…

      – Вам нравится? – обрадовался Никодим Петрович. – Признаться, Лидия была не в восторге. Наши друзья выражали недоумение по поводу идеи картины. Они ничего не поняли.

      «Я тоже!» – чуть не вырвалось у нее.

      – Я написал Лидию в образе Инанны, шумерской богини, которую в Вавилоне называли Иштар. Она была царицей неба, утренней и вечерней звездой, матерью всех людей… Как астральное божество, олицетворяла планету Венеру…

      Астра не упустила случая поддеть его:

      – Не боялись, что богиня разгневается?

      Профессор смерил