Звезда Вавилона. Наталья Солнцева

не бегаю…

      – Вот и выбрось его из головы. Он занят… понимаешь? Втемяшил себе в голову любовную чушь и страдает.

      Марине стало обидно за Апреля. И за себя тоже. Неужели он не замечает ее чувства?

      – Может, приворожила его та женщина? – вздохнула Соня. – Я вообще-то в колдовство не верю, но, глядя, как Апрель сохнет… чего только не подумаешь.

      – А кто она? Какая? – с жадным любопытством спросила сестра.

      – Не знаю. Митя говорил, она приходила сюда с Апрелем… Странная особа, замкнутая до ужаса. Ни с кем ни слова, ни полслова. Так и просидела весь вечер статуей!

      – Мне запрещаешь расспрашивать, а сама…

      – Случайно разговор зашел. – Соня протерла до блеска стеклянную дверцу холодильника и с удовлетворением кивнула головой. – Ты чисти, чисти самовар, не отвлекайся. Время поджимает.

      – Больше она здесь не появлялась?

      – Похоже, что нет. Должно быть, не пришлось ей по вкусу наше заведение.

      «Ну и хорошо, – твердила про себя Марина. – Значит, не сложилось у них с Апрелем… Зря он тоскует! Она далеко, а я близко, рядышком. Всегда готова выслушать, посочувствовать, утешить…»

      – Дура ты, – беззлобно произнесла сестра. – Все мы, девчонки, дуры!

      – Почему это?

      – Так… Западаем на красавчиков, а они и рады…

      Марина тайком бросила взгляд на Апреля. Тот что-то напевал под гитару, ритмично покачивая носком зимнего шнурованного ботинка, за его спиной маячил смутный темный силуэт…

      – Соня, посмотри, что это?

      – Где? Ничего не вижу…

      – Сзади Апреля!

      – Крылья, – захихикала Соня. – Он ведь вылитый бог любви! Амур!

      – Я серьезно… там чья-то тень…

      – Не сходи с ума, Мариша. Тебе почудилось.

      Администратор включил подвесные лампы, и от этого тусклого освещения лежащий по углам мрак еще больше сгустился…

* * *

      По бокам аллеи громоздились горы снега, синие в декабрьских сумерках. Деревья заледенели от стужи. Матвей и Астра прогуливались, беседуя вполголоса. Бледная луна, похожая на сахарный пряник, застыла на небе. Было слышно, как играет музыка на открытом катке.

      – Ты веришь этой разочарованной женщине? – с усмешкой спросил он, имея в виду дочку профессора Ракитина. – Она ведь не замужем, как я понял? Значит, сердита на весь белый свет. Особенно ее бесит любовь пожилого отца к молодой жене.

      – Почему обязательно «бесит»? Я тоже не замужем…

      – Ты – другое дело. Твоя мать, слава богу, жива. У вас дружная семья. А если бы родители развелись и Юрий Тимофеевич привел в дом мачеху, которая моложе тебя?

      – Пожалуйста.

      – Ракитины рассуждают иначе. По их представлениям, потерявший жену отец не имел права жениться вновь. Он должен был до конца дней оплакивать незабвенную супругу. По-моему, Нелли – типичная эгоистка, которая превыше всего ставит собственные интересы. Ей плевать на отца, да и на покойную мать… Она просто из принципа хочет разрушить чужое счастье.

      – Вероятно, такое бывает.