Женщина-фейерверк. Мария Барская

дрожа от робости и счастья, чуть ли не со слезами на глазах принимали поздравления. И я, дура, смотрела, радуясь успехам нашего бизнеса!

      – Сашка, и эти ваши конкуренты такой же туфтой занимались?

      – Ровно тем же самым, – подтвердила она. – Да мы вообще с ними когда-то одной компанией были, а потом они от нас откололись. Кстати, мама, – вид у нее вдруг сделался вкрадчивым, – пока мы тоже не закрылись, узнай там у своего руководства, они премию не хотят как лучшие в своей области? Двадцатипроцентную скидку гарантирую.

      – Уж не знаю, зачем нам это надо, – растерялась я.

      – Тебе-то, конечно, не надо, а у них спроси. Такие вещи, как наши премии, на VIP-клиентов хорошо действуют.

      – Ох, Сашка, – вздохнула я. – Уже на родной матери нажиться хочешь.

      – Ничего подобного, – отозвалась она. – Будь это твоя собственная компания, я бы тебе бесплатно устроила премию, как особо ценному клиенту. Но так как ты такой же наемный манагер (то есть «менеджер» на русский манер), то пусть твое начальство выкладывается. Слушай! – По выражению Сашкиного лица я поняла, что ее осенила новая блестящая идея, и не ошиблась. – Мама, – продолжала она. – А может, твоя контора захочет нам торжество по поводу вручения очередных премий организовать? Тогда, наоборот, заработаете. А то наши прежние партнеры последний раз так напортачили! Торжественная церемония едва вообще не сорвалась.

      – А вот по этому поводу могу поговорить, – пообещала я.

      – Нет, давай по-другому сделаем. Лучше я сперва со своим руководством переговорю. Чтобы накладок не вышло.

      Кстати, и моему поколению в последние годы пришлось попрыгать с места на место. Часть народа, конечно, так и сидит на тех же местах, куда попали по распределению после институтов. Это люди, которые или опасаются малейших перемен в жизни, им даже шаг сделать трудно, или, наоборот, до фанатизма любят свою работу и остались верны ей даже в те годы, когда за нее платили копейки. Но у кого-то работы просто не стало, и пришлось искать новую. Другим перестало хватать на жизнь, и они, чтобы прокормить семью, ринулись в плавание по штормящему морю рыночной экономики. Я оказалась в числе последних.

      Вообще-то, согласно полученному диплому я режиссер массовых зрелищ и по молодости работала в Доме культуры при одном крупном промышленном предприятии. После девяносто первого года предприятие начало умирать, Дом культуры продали, теперь там казино и рестораны, а я, естественно, осталась на улице. Первое время, пока еще был жив Жека, мы как-то крутились. Мавра была еще маленькая, и я с ней сидела: ясли в ту пору тоже приказали долго жить.

      Потом Жека погиб, а я осталась без работы и с двумя детьми на руках. Квартира Жекиной мамы по каким-то неясным причинам оказалась неприватизированной и отошла государству. Нам только вещи разрешили забрать.

      В общем, похоронила я мужа и свекровь, продала все, что только соглашались купить, и отправилась устраиваться на работу. Чем я только не занималась!.. Продавала китайские лекарства (до сих пор льщу себя надеждой, что