Радость – в награду. Мария Барская

стал правильно всех называть: мама, папа, баба и деда. Мужчины были в полном восторге, потому что долгое время он их называл мамой либо бабой. Андрей и Никин папа дулись, как дети. Андрей терпеливо пытался его учить:

      – Давай, Севочка, скажи: «Па-па». Понимаешь, папа. Я – твой папа. – Андрей тыкал себя пальцем в грудь.

      Сын, внимательно и серьезно выслушав, басом произносил:

      – Баба, – и заливисто смеялся.

      – Неправильно! – всерьез расстраиваясь, восклицал Андрей.

      Урок повторялся сначала.

      – Что ты с ним, как с папуасом, – вмешивалась Ника. – Успокойся, придет время, и будешь ты папой. Еще надоест.

      – Во-первых, никогда не надоест, – возражал он. – А во-вторых, мы сейчас с ним этого добьемся.

      – Па-па, па-па, – продолжал твердить по слогам Андрей.

      Сын, покраснев от натуги, задумался, нахмурился и тихо, с большим значением выдохнул:

      – Паба!

      – Вот видишь, Никуся. С детьми просто нужно как следует заниматься! – ликовал Андрей.

      Сева загугукал, засмеялся и, указав на отца пальцем, громко и убежденно изрек:

      – Мама.

      Андрей расстроился и, махнув рукой, ушел в другую комнату.

      Еще сильнее огорчался дедушка. Однажды, когда он явился в гости, Ника застукала его за тем же занятием. Старый инженер со свойственным ему упорством учил внука произносить слово «деда».

      Севочка явно решил не разочаровывать дедушку и, широко улыбнувшись, назвал его:

      – Кака!

      Дедушке это не понравилось, и он расстроился даже больше, чем папа. Севе, наоборот, новое слово, видимо, показалось очень красивым, и он стал приберегать его к приходу любимого деда, заслышав голос которого теперь неизменно восклицал:

      – Кака! Кака! Кака!

      Никин отец обижался до слез, а она смеялась:

      – Ну мужики у нас! Что молодой, что пожилой!

      Когда Сева пошел, с ним ходила вся семья. Сначала за ручку, а после по пятам, чтобы немедленно подхватить, если он вдруг упадет. Освоив хождение, мальчик везде начал лазать, и если мама и бабушка пытались это ему запретить, опасаясь, как бы не свалился и не расшибся, то Андрей инициативу сына приветствовал и поощрял.

      – Пусть развивается и растет настоящим мужчиной.

      В ближайший же выходной он купил и смонтировал в комнате сына домашний мини-стадион со шведской стенкой, турником, канатом и кольцами.

      – Андрюша, он ведь еще такой маленький, – пыталась сопротивляться Ника. – Пусть сперва окрепнет.

      – Я именно и стремлюсь, чтобы Севка у нас вырос крепким и сильным, – не сдавался муж. – Мальчишки должны много двигаться и лазать. Иначе потом тяжело придется. В школе задразнят, если окажется хилым, а уж потом тем более. Я, например, в его возрасте лазал и прыгал, и вот результат. Или я уже тебе разонравился?

      – Ну, ты кого хочешь уговоришь! – Никины аргументы были исчерпаны.

      – Это у меня профессиональное, – с гордостью отвечал Андрей.

      С появлением мини-стадиона Никины