Кремлевский Сурок. Сергей Комков

моя Россия! Великая держава, победившая лютых недругов и не умеющая защитить своих стариков. Имеющая несметные богатства и не могущая досыта накормить детей. Претендующая на роль мирового арбитра и не способная обеспечить нормальную жизнь в маленькой заброшенной деревеньке на Южном Урале. Поистине контрастам нет предела…»

      Сегодня предстояло ехать в село Муслюмово. Туда, где течет смертоносная речка Теча. Туда, где даже едва появившиеся на свет малыши уже становятся инвалидами и уродами, а старики хоронят своих детей, так и не сумевших понять, что же такое есть на самом деле наше несчастное государство, имя которому Россия».

      12

      Жирновский вылез из машины и, минуя дом, прямиком направился в садовую беседку. Там уже сидели, важно потягивая из бокалов дорогой коньяк, Митроханов и Чернуха. При виде Жирновского Чернуха вскочил с места и как-то неестественно засуетился, пытаясь разгрести на столе остатки закуски. Митроханов, напротив, продолжал важно восседать, лишь слегка приподняв свою жирную задницу от кресла и задрав вверх руку с бокалом.

      – Ну, что, шеф? Наш список утвердили?

      – Еще бы! – рубанул с ходу Жирновский, плеснул себе в бокал коньяка и тяжело плюхнулся в свободное кресло. – Куда эта сука денется? Они без нас – во! – Он показал кончик мизинца и шумно глотнул коньяка.

      – Вся эта «Монолитная Россия» – дерьмо! – компетентно заявил Чернуха. – Мы им туда кое-кого из наших подбросили. Ну, я имею в виду комитетских. Там один Мороз чего стоит! Да и Франц со своей компашкой!

      – Франц – это уж точно! – подтвердил Митроханов.

      – А как насчет меня? – поинтересовался Чернуха.

      – Насчет тебя, не здорово, – вздохнул Жирновский. – Они где-то пронюхали, что ты курс лечения в психушке проходил.

      – Кто это сказал?! – взъерепенился Чернуха. – Они сами все психи! А меня туда просто моя бывшая отправила за то, что я ей глаз вышиб. Но я же за дело! Нечего в душу лезть! – Чернуха схватил со стола огрызок яблока и начал его отчаянно надкусывать.

      – За дело – не за дело, а факт, как говорится, на лице, – проворчал Жирновский. – Этот Владик теперь нас за это будет на крючке держать. – Жирновский еще раз налил в бокал и, зажмурив глаза, одним залпом выпил.

      – Пусть только попробует! – затряс бородой Чернуха. – У нас на него тоже кое-какой компромат имеется.

      Он поставил на стол бокал, быстро засеменил куда-то в угол беседки и вернулся оттуда с пухлым портфельчиком.

      – Вот тут, – он шлепнул портфель на стол, – вот тут все про него прописано. Этот Владик – никакой и не Владилен на самом деле! – Чернуха хлопнул по портфелю рукой. – Он настоящий Асламбек! Чеченец то есть!

      – Ты чего, старый хрен, мелешь!? – вскочил с места Жирновский.

      – Я, может, и старый хрен, но контора у нас работает четко! – невозмутимо продолжил Чернуха. – Вот, смотрите!

      Он достал из портфеля бумаги и фотографии.

      – Родился этот Владик в Чечне. И зовут его Асламбеком.