Проклятый металл. Павел Корнев

изгнания в рыбацкой деревушке.

      Гадство, не помню!

      Но если поднапрячься, собрать волю в кулак… Да! Есть!

      Еще бы знать – выгорит или нет? Без подготовки, наобум?! Но ведь других вариантов нет и не предвидится…

      Негнущиеся пальцы с трудом сложились в отгоняющую зло фигуру, и, набрав в легкие побольше воздуха, я на одном дыхании протараторил бессмысленную фразу. Но бессмысленную – только для меня.

      Бесноватого же враз согнуло в три погибели, он едва не переломился напополам, из-под зажавших лицо ладоней хлынула кровь. Мужчина бухнулся на колени, уткнулся лбом в пол, потом выпрямился и медленно отнял руки от окровавленных провалов пустых глазниц. А в следующий миг в меня словно врезался таран.

      Воздух с сипом вырвался из легких, неведомая сила оторвала от пола и со всего маха хлопнула о стену подвала. Удар на миг отправил в нокаут, но тут я отлип от стены и во весь рост бухнулся на пол. В кровь разбитый о каменные плиты нос привел в чувство, и, стиснув зубы, я кое-как поднялся на ноги и оперся о стену. Потом собрался с силами и шагнул к слепо бредущему по коридору бесноватому.

      Лишившийся глаз хозяин дома встрепенулся, начал поворачиваться в мою сторону, но, захрипев, медленно осел на пол. Я выдернул воткнутое в бок бесноватому шило и ухватил мужчину за волосы. Запрокинул ему голову, примерился и одним резким движением вогнал окровавленное острие под челюсть. Теперь уж точно наверняка. К бесам все эти фокусы экзорцистов – старое доброе холодное железо еще никогда не подводило. Ни-ког-да!

      – А вот это напрасно, – прошептал чужой голос у меня в голове. – Весьма распространенное, кстати, заблуждение…

      – Что?! – опешил я, ошарашенно оглядываясь по сторонам. Кто это? Бесноватый ведь мертв! Уж в этом-то сомнений никаких быть не могло.

      – Не надо так кричать, – усмехнулся невидимый собеседник. – Теперь мы настолько близки, что слышим даже мысли друг друга.

      Меня повело, ноги вдруг совершенно самостоятельно зашагали к выходу, и, чтобы остановиться, пришлось приложить немалые усилия. До крови закусив губу, я выжидал, пока развеется наваждение, но чужая воля никак не желала отступать. Наоборот, давление в голове становилось все невыносимей, ноги дрожали, а рубаха промокла от выступившего на спине холодного пота.

      – Ну что ты, не надо сопротивляться, – участливо прошептали мне на ухо. – Не надо. Расслабься. Все равно надолго тебя не хватит, так к чему терпеть эти муки?

      – Пошел ты! – хрипло выдохнул я.

      Зря. Ребра будто стянул железный обруч, и вздохнуть не получилось. В глазах потемнело, ноги стали ватными, и, чтобы не упасть, я медленно сполз по стене на пол.

      – Достаточно?

      На этот раз я ничего не ответил – все силы были направлены на попытку вдохнуть ставший вдруг таким недоступным воздух. Тщетно – в голове звенело, перед глазами плавали