Внизу наш дом. Сергей Калашников

меня поверх стёкол.

      – Для начала докладываю – я совсем безбожник, но агитировать за атеизм не стану. Мне помощь нужна, причём не от вас лично, а сразу ото всей вашей Церкви, – вот так, без хитростей. Я ведь понимаю, что ответственный работник самого устойчивого в человеческой истории предприятия любые пацанячьи уловки мигом раскусит и легко запутает меня словесами так, что глаза на лоб полезут. Ну и вообще, с даром убеждения у меня дела обстоят неважно.

      – Дело моё богоугодное, – тороплюсь я поскорее внести ясность. – Только это положение требует доказательств, – снова я спешу предвосхитить неизбежные в таких случаях вопросы. – Через шесть лет немец на нас нападёт, – окончательно раскрываю я свои карты. – И столько случится горя, что многие поколения будут помнить об этой беде. Людей погибнет страсть…

      Пока я перевожу дух, мой собеседник успевает вставить словечко:

      – А ты знаешь, как этому делу помочь, но без поддержки никак не справляешься? – И смотрит пытливо.

      – Ага, – говорю. – Вроде того. Только со всей проблемой мне не совладать – лишь с малой её частью справлюсь. Это сохранит несколько тысяч человеческих жизней.

      Священник отложил очки и глядит на меня, словно на экзотическую букашку… экзотический фрукт, появившийся неведомо откуда. А мне пока добавить к сказанному нечего – надо посмотреть на реакцию собеседника и только потом гнать зайца дальше. Только вот не видно пока отклика на мой посыл – человек думает, как бы повежливей отшить малолетнего идиота – вот и всё.

      – От врагов страну защищает армия, – наконец изрекает он банальность. – Тебе, отроче, нужно не в храм божий обращаться, а к большому военному начальнику.

      Ух ты! Реакция не совпала с ожидаемой. Нормальный человек принял меня за тихого помешанного и пытается избавиться от хлопот по общению с тронутым. А я-то думал, что именно такими ребятами святые отцы должны интересоваться как своими наилучшими клиентами. Наставить, так сказать, утешить, приголубить и втянуть прямиком в лоно. Чтобы или юродивого организовать, или верного последователя к делу приставить.

      В общем, рухнул приготовленный план беседы. Буду импровизировать.

      – Военные мне, скорее всего, поверят. Насчёт угрозы их оценки моим познаниям не противоречат. А вот план противодействия нападению у них совсем другой. Не нужен командирам отдельно взятый богатырь одним махом семерых побивахом. Им требуется много бойцов, в едином строю под руководством Коммунистической партии давящих гидру мирового империализма прямо в её логове.

      С другой стороны, коли они даже возьмутся помогать мне изо всех сил, то и руководить этим делом примутся на свой манер, чем всё окончательно и бесповоротно испортят. Информация о замысле сразу поползёт вверх по вертикали власти и останется тайной только от собственного народа, но не от противника – никакой неожиданности для немцев не выйдет и ничего из затеи не получится, кроме напрасной траты сил.

      А потом они ведь, руководители