Чужое наследие. Вячеслав Шалыгин

почти параллельными стенами на четыре части. Неудивительно, что каждый из хребтов получил имена трех наиболее известных граций-харит: сияющей Аглаи, цветущей Талии и благомыслящей Евфросины… Вот так романтично, хотя и опасно для ног.

      Но так или иначе, Грация – не худшее место в Галактике. Пусть и гористая, зато богатая зеленью планета, купающаяся в жизнеутверждающем море солнечного и звездного света. И никаких тебе Катастроф и Метаморфоз, как в индустриальных секторах ОВК, никаких проблем и кризисов. Тихая, спокойная твердь на самой окраине. Официально – в Поясе Освоения. Неофициально – у черта на куличках.

      Ну и ладно, ну и не важно, где… Особенно, когда тебе двадцать, ты красива и полна счастливых ожиданий, а размышляешь об этом, сидя в окружении цветущих кустов на теплом солнышке и звездочках. И болтаешь ногами в прозрачной воде горной, но вовсе не холодной речушки…

      – Шура, идемте купаться, – Стас поправил очки.

      Девушка прищурилась и взглянула на кавалера. В очках он выглядел забавным. Такие штучки не носил никто уже лет двести, но технику экспедиции они почему-то нравились. Наверное, ему казалось, что в очках он выглядит солиднее. Смешной. Лучше бы подстригся да спортом занялся. Например, этим… где тяжести поднимают, а после мажутся кремом и принимают всякие обалденные позы на сцене. Шура однажды побывала на таком соревновании. Сидела в третьем ряду и видела на телах атлетов каждую жилку. Вот это мужчины! А Стас…

      – Мне еще посуду мыть, – Шура вспенила ногами воду и склонила голову чуть набок. – Вы идите…

      – А, давайте, я помогу вам с посудой, – предложил парень.

      Нет, как ни смотри, но Шуре, поварихе, а по совместительству – предмету обожания всей экспедиции, Стас не нравился. То есть как товарищ он ей конечно нравился, но как кандидата в кавалеры она его не воспринимала. В этом смысле ее вообще никто не интересовал. Ну разве что Павел Германович. Только в отличие от прочих мужчин научный руководитель экспедиции оказался неприступен, как скала. Даже как весь горный массив Аглая, у одной из пещер которого расположился лагерь. Его совершенно не волновали ни стройные ножки, ни талия, ни бюст поварихи, ни ее одухотворенное и потому вдвойне привлекательное личико с аккуратным чуть вздернутым носиком…

      Шура взглянула на свое отражение в реке и вздохнула. Всего этого задумчивому ученому почему-то мало. Девушка никак не могла придумать, чем бы поразить Павла Германовича до такой степени, чтобы он хоть на минуту забыл о своих исследованиях. После долгих раздумий в голове осталась лишь одна мысль. Единственный выход – откровенный флирт. Сегодня же вечером.

      Шура еще немного поболтала ногами в прозрачной воде и вновь подняла взгляд на все еще ожидающего ответа Стаса.

      – Ой, я что-то замечталась… Что вы говорили?

      – Давайте помогу, – парень улыбнулся.

      Шурочку все именно так и называли – мечтательницей. Видимо, эта черта характера и являлась причиной того, что она иногда не успевала