Убийца. Олег Фомин

в миску. Лук нашинковал, черед огурца, потом молодой горох яростков, заправлю все это взрыбьим жиром, посыплю специями…

      За стенами некрополя – серия пистолетных выстрелов. Нож замер, мордочка смыша, точно стрелка компаса, повернулась на угол третьего этажа. Где-то там и стреляли.

      Вой морозавра. На его фоне истошный человечий крик. Он оборвался, а вой перешел в рычащее чавканье.

      Я пожал плечами, вернулся к кухонным хлопотам, смыш продолжает обтесывать ребра сырной дольки. К такому здесь привыкаешь, как в селе к шуму листвы и мычанию коров. Жалости на всех не хватает.

      Кружочки огурца упали в салатницу. Я задумался.

      – А почему бы и нет…

      Положил нож, кисти потанцевали с полотенцем. Торба, я опять к тебе…

      Старательно думаю о предмете, который нужен, и моя личная бездна выпускает стальную перчатку с когтями.

      Я насадил доспех на предплечье, щелкают застежки. Лучше проявить осторожность, а то можно остаться без пальцев.

      Металлическая рука исчезла в торбе. Оттуда достаю фиолетовый пластинчатый мячик. Детеныш бронтеры в той позе, в какой я его туда положил. Для него, наверное, прошли только секунды.

      Опускаю шар на пол. Легкий толчок, и сфера покатилась к подножию одной из гробниц…

      Бум.

      Откатилась назад плавно, замерла.

      Я улыбнулся.

      Взял в стальную перчатку помидор, над миской с салатом сжал. Пять ножей разрезали овощ на пластинки, сочные красные кругляши ссыпались в миску. Неплохой, однако, способ, надо взять на вооружение.

      Борис отвернул мордочку от сыра в сторону, куда я отправил живой мячик.

      Шар едва заметно шевелится, словно хочет укатиться тайком, но понимает, что на него смотрят…

      Хрустнуло, гладь сферы ощетинилась треугольниками, между ними черные пусто́ты. Шар начал разворачиваться.

      Четыре лапки, хвост и голова. Возникла миниатюрная копия бронтеры, изящный глянцевый зверек цвета спелой сливы. Грацию смазывает детская неуклюжесть, но таких милах еще поискать. Малыш несмело озирается.

      Борис даже забыл о сыре, подкрался к краю алтаря, с металлического берега наблюдает за детенышем.

      Тот взвыл. Тихо, робко…

      Поднял морду к потолку, и плиты вздрогнули, зарыдали песком от жалобного призыва: мама, ты где?

      Я запаниковал, но хлопнула вспышка, рядом с детенышем возник Борис, бронтеренок забавно шарахнулся в сторону, вой оборвался, и я с облегчением выдохнул.

      Испуг в детеныше быстро уступает интересу, Борис тоже глядит на маленькую лиловую бронтеру с любопытством…

      Пластинчатый котенок, прильнув к полу и сжавшись, крадется вокруг смыша, хвостик гибко танцует, иногда смыша дразнит рычание, но тот сидит на месте спокойно, усики шевелятся, мордочка следит за перемещением блестящей фигурки.

      Детеныш резко ускорил крадущийся шаг, повернуться за ним достаточно быстро смыш не успел, комочек брони метнулся в коварную атаку со спины.

      Пых!

      Пролетел сквозь солнце вспышки,