Зеркало Вельзевула. Наталья Николаевна Александрова

в маршрутку. – Или уж совсем на стенку лезет от одиночества… Но что-то мне подсказывает, что она тоже в субботу к этому уроду не придет. Впрочем, как знать…»

      Проводив спутницу, донжуан заторопился и свернул к тому же офисному центру, в котором работала Надежда.

      При этом с ним начала происходить удивительная метаморфоза. Только что он шел, с гордым видом выпятив грудь, вскинув подбородок и глядя на встречных сверху вниз, теперь же он ссутулился, опустил плечи и даже стал заметно меньше ростом. И чем ближе подходил к офисному центру, тем более жалким и незначительным становился.

      Надежда вслед за ним прошла через вращающиеся двери бизнес-центра, вошла в холл и остановилась перед лифтом. В кабине они тоже оказались рядом. От ресторанного донжуана осталась едва ли четверть – он стал щуплым, тщедушным и невзрачным. Надежда вспомнила, как в школе писала сочинение «Образ маленького человека в русской литературе». Вот он стоит перед ней – тот самый «маленький человек», любимый персонаж Гоголя или Достоевского…

      Но тут Надежда Николаевна вспомнила о пропавшей Лене Коробковой и взглянула на этого «маленького человека» другими глазами.

      А он как раз нажал на кнопку пятого этажа, где, как уже знала Надежда, располагался офис крупной компании связи «Телесеть».

      Надежда вышла на втором этаже и устремилась к приемной, где ее уже ждали многочисленные посетители. То за целый день два-три человека придет, подумала Надежда, а то целая толпа. И чего им дома не сидится?..

      Первой в приемную вошла миниатюрная сухонькая старушка в допотопной соломенной шляпке, украшенной гроздью искусственного винограда.

      – Безобразие! – воскликнула старушка с порога. – Сколько можно пропадать? Я вас тут целый час прождала, а у меня дома, между прочим, Василий Львович без присмотра оставлен! А он, когда один остается, очень нервничает!

      Надежда отсутствовала всего минут двадцать – только до ресторана дошла и обратно повернула, даже кофе не выпила, но, наученная горьким опытом, решила не спорить с посетительницей, поскольку уже знала, что выйдет себе дороже.

      – Но, извините, я вышла совсем ненадолго! – оправдывалась Надежда Николаевна. – В приемной никого не было, вот я и решила небольшой перерыв сделать.

      – А если вы принимаете народ, вы должны его принимать без всяких перерывов! Почему я должна вас дожидаться?

      – И, кстати, кабинет проветрить нужно! Даже по санитарным нормам. А то люди разные ходят, мало ли кто простужен! Инфекцию можете подхватить!

      – Которые простуженные, те не к вам ходят, а в участковую поликлинику! – не унималась старушка. – Я, между прочим, дома те очки забыла, которые чтобы читать, на мне те очки, которые для улицы, знала бы, что вас долго не будет – вернулась бы за очками, а теперь Василий Львович нервничает…

      – Ну, позвонили бы ему, если он такой нервный, поговорили, успокоили бы…

      – Кому?! – Старушка взглянула на Надежду как на душевнобольную. – Василию Львовичу?

      – Ну да, раз вы