Хромой странник. Тимур Рымжанов

в мою сторону. Они внимательно оглядели меня снизу вверх. Карлик даже изобразил приветствие и заговорил:

      – Саламат сызба агай. Атыныз калай?

      Бородатый хлопнул по плечу своего друга со словами:

      – Ол Котан, – потом указал на себя, – Мен Ерсен. Сенын атын кым? – повторил наемник, растянув рот в щербатой, но тем не менее белозубой улыбке.

      – Артур, – ответил я спокойно, понимая, что ребята просто знакомятся.

      – Кыпчак? – спросили наемники чуть ли ни хором.

      – Викинг, – ответил я так же спокойно и уверенно, как бы забавляясь всем этим нелепым разговором.

      Тот воин, что повыше – Котан, отпрянул, прищурился и посмотрел на меня с ехидной улыбкой.

      – Валыкай! – наконец сказал Котан, махнув на меня рукой.

      Услышав слово «валыкай», смысл которого для меня остался загадкой, бородатый Ерсен недовольно скривился и тоже чуточку попятился.

      Котан с новым интересом стал разглядывать пряжку солдатского ремня, всю мою одежду и сверток. Наконец он указал раскрытой ладонью на ремень, спросил что-то совершенно непонятное и тут же указал на свои подвески, которыми он был обвешан как новогодняя елка гирляндами.

      Хочет меняться! Неудивительно. Пряжка хоть и давно не чищенная, но латуни в ней граммов пятьдесят, не меньше. Хотя откуда ему знать, что это латунь, а не бронза, например. Но меняться на его цацки мне что-то не очень хотелось. Глядя на окружающих людей, как местных, так и пришлых, я заметил, что редко кто из них ходит не вооруженный. Нет, не так, как японские самураи, с ног до головы обвешанные острыми железками, но вот нож на поясе или топор почти у каждого. Так что в моем положении крепкий ремень с тяжелой пряжкой придется кстати. Ежели чего, то от этой парочки отмашусь.

      – Нет, брат, ремень я тебе не отдам.

      Котан явно уловил отрицающий тон и отпрянул еще на полшага.

      Если пришлых торговцев так заинтересовала моя пряжка, а скорее всего именно звезда на пряжке, то, стало быть, товар редкий и диковинный. А значит, продать или обменять ремень можно куда выгодней, чем предлагает этот «барыга». И, очевидно, продать его наверняка придется. Близится ночь, а у меня ни ночлега, ни еды. В крайнем случае, за оружие сойдет и камертон. Тресну по голове стальной подставкой – мало не покажется. Хотя нет, с камертоном еще надо разобраться… Вот дурень! Есть же молоток.

      Уже прикидывая, как бы сторговать ремень подороже, тут же сделал непростительную глупость. Причем сделал чисто машинально и без задней мысли. Голова в этот момент была забита обилием впечатлений.

      Я закурил. В тот момент, когда достал сигарету, мое действие новых знакомых заинтересовало, но не сильно, и только когда я легкомысленно чиркнул зажигалкой, наемники отпрянули от меня как от чумного, явившего на всеобщее обозрение свои бубонные нарывы.

      Сделка сорвалась, так и не начавшись. Речные торговцы быстро ретировались, отступив без слов поближе к своему хозяину, пряча взгляды.

      Я