Майкл Джордан. Его Воздушество. Роланд Лазенби

десятилетия. Чарльз Эйкок, выбранный губернатором в 1900 г., определил повестку для законодательных органов, которая следовала основному кровавому посылу, спровоцированному бунтом. «На Юге не будет никакого прогресса ни для одной из рас до тех пор, пока негры не будут окончательно удалены от участия в политическом процессе», – объявил Эйкок. В основе плана была идея ограничить регистрацию голосующих на выборах за счет введения теста на грамотность, в результате чего число чернокожих мужчин Северной Каролины, имевших право голоса на выборах, стремительно сократилось со 120 тыс. до бунта до 6000 после.

      Подобную несправедливость и разгул насилия негласно поддерживали местные государственные и правоохранительные органы, а другие силы штата активно запугивали население. К 1940–1950 гг. в округе Дуплин, где жила семья Джорданов, было зарегистрировано всего два чернокожих мужчины с правом голоса – согласно сведениям Рафаэля Карлтона, одного из двух этих зарегистрированных.

      Сын испольщика Рафаэль Карлтон в молодости был современником живших в Дуплине Джорданов, и хотя он работал, как и все, по настоянию отца находил время для учебы в школе. Впоследствии Карлтон поступил в близлежащий Университет Шо, в 1940-е закончил его, получив диплом преподавателя, и возвратился домой, став частью целого поколения чернокожих учителей, искренне преданных своему делу. Он вспоминал, как приходил на собрания студентов факультета для чернокожих во времена расцвета сегрегации, как белый суперинтендант местной школьной системы поднялся и сказал своим чернокожим учителям: «Вам, ниггерам, надо бы поучиться дисциплине». «Люди теперь не понимают, как нас тогда запугивали, у них не укладывается в головах, что такое вообще возможно, – говорил Карлтон. – Но запугивание было тотальным. Ты и думать не смел о том, чтобы перечить им».

Меняя восприятие

      В 1937 г. Колледж Северной Каролины для негров из Дарема (ставший впоследствии Центральным университетом Северной Каролины) нанял Джона Маклендона обучать студентов баскетболу. Придя в колледж, он поразился тому, какими забитыми были молодые игроки, их стесненному сознанию. «Самым большим вызовом для меня как тренера, – вспоминал Маклендон, – было убедить моих игроков в том, что они – вовсе не неполноценные атлеты. Тогда этого не знало даже чернокожее население, они попросту не верили, что такое возможно. Они поддались влиянию однобокой пропаганды».

      Само присутствие тренера в Северной Каролине подчеркнуло важность еще одного значимого для жизни Майкла Джордана события, тоже случившегося в 1891 г. Спустя всего пять месяцев после рождения прадеда Джордана Джеймс Нейсмит прибил корзину для персиков к щиту в гимнастическом зале Спрингфилда, штат Массачусетс, и тем самым положил начало эпохе баскетбола. Много десятилетий позже Нейсмит переберется в Университет Канзаса и станет работать на педагогическом факультете. Какое-то время он будет тренировать тамошнюю университетскую команду, после чего передаст ее в руки