Комдив. Ключи от ворот Ленинграда. Олег Таругин

с кем-либо своими мыслями капитан уж точно не собирался – еще чего не хватало. Только лишние проблемы. Грозящие как минимум временным отстранением от дальнейшего обучения и внутренним расследованием в духе «а что вы, собственно, имели в виду?», а то и чем похуже. Так что кое-что лучше держать при себе. Поскольку чревато, знаете ли.

      А вот сны, что тревожили в прошлом году, больше Сергею отчего-то не снились. Ни погибший прадед, ни пройденные летом сорок первого бои, ни Витька Зыкин… впрочем, нет, один раз все-таки было. Буквально с месяц тому Кобрину снова привиделся особист. Ни раненым, ни обиженным Виктор на сей раз не выглядел: сидел себе в новенькой, с иголочки, форме в каком-то кабинете и разговаривал аж с самим наркомом внутренних дел Берией. То-то ему кабинет знакомым показался – видел на каком-то голофото и автоматически запомнил.

      Судя по петлицам, Зыкина повысили до лейтенанта госбезопасности. Как это зачастую и бывает во сне, особого удивления Кобрин не ощутил: ну Берия, подумаешь? А что повысили – так правильно, давно пора, заслужил. Остается только порадоваться за боевого товарища. После того, О ЧЕМ он Витьке на той лесной поляне рассказал, глупо думать, что парнем не заинтересуются на самом верху. Да и не такой Зыкин человек, чтобы не попытаться при первой же возможности передать полученную от «комбата Минаева» информацию своему начальству. Риск, конечно, огромный: не зря ведь он ему ненавязчиво намекал, что языком направо-налево молоть себе дороже выйдет. В лучшем случае отделаешься обвинением в пораженческих мыслях, а то и под трибунал угодишь. Но и Витька тоже отнюдь не простак: упертый и умный.

      Судя по содержанию сна, достучаться до самых верхов ему вполне удалось. Ухитрился-таки аж до самого Лаврентия Палыча добраться, молодец! Даже интересно, каким именно образом? А если тот ему еще и поверил, то и вовсе хорошо выйдет. Верил ли он сам в реальность приснившегося? Разумеется, верил, как же иначе! Ага, именно так: еще в прошлом году Кобрин утвердился в мысли, что его сновидения – отнюдь не просто сны, а нечто гораздо большее. Вон с тем же прадедом как все вышло?

      А Зыкин меж тем, словно ощутив направленный на него взгляд, внезапно повернул голову:

      – Ну, здравствуй, значится, Степаныч! Жив-здоров, как я погляжу? Хотя какой ты, на фиг, Степаныч? Эх, упустил я тебя, пока в госпитале валялся, а так повидаться хотелось. Без меня повоевал, а еще друг называется! Ну да ничего, теперь, глядишь, скоро свидимся. Я тебя, Сергей Викторович, все равно отыщу, так и знай! Товарищи помогут.

      Коротко подмигнув, хитро усмехнулся:

      – Верно тебе говорю, свидимся еще! От меня не скроешься, сколь не бегай! А сейчас не мешай, сам видишь, с кем разговариваю. Извиняй, не до тебя мне…

      И отвернулся, будто внезапно потеряв к нему всякий интерес.

      Кобрин же на следующий день отправил в объединенный банк данных архива Минобороны очередной запрос, на сей раз касавшийся не прадеда, а лейтенанта ГБ Зыкина Виктора Тимофеевича. Проглядев не слишком