Таежный спрут. Сергей Зверев

И пока при галстуках. Обладай я даром физиогномистики, быстро бы сообразила, кто есть ху: кто банкир, кто коммерсант, кто офицер госбезопасности. А кто и местный «Бурчеев». Увы, не дано. Трудно быть бестолковой.

      – Снимай всех, – шепнула я Витальке. – В анфас, в профиль… кто с кем бухтит, кто кому подлизывает. Всех подряд. Потом разберемся.

      – Не боись, Любах, зафигачим. – Виталька блаженно щурился, дуя дармовое пиво.

      Вытаскивать его из самолета пришлось на бечевой тяге. Верка из «Бригады» с одного боку, я с другого. Он бормотал какие-то глупости про нектар с амброзией, про нарушенный параллакс, но едва сошел с трапа, как мгновенно протрезвел. Есть еще парни в наших селеньях: быстро кривеют, быстро отходят.

      – Благодарю вас, мэм, – важно кивнул он в мою сторону. Потом повернулся к Верке:

      – А вас – еsресiallу…[1] – и преданно лизнул ее в лоб.

      Это было ошибкой. С той минуты наивная Верка ходила за ним, точно теленок за коровой, отчаянно мешая выполнению боевого задания. Но Виталик на сей счет не отчаивался.

      В Томилово, аккуратном поселении, окруженном грядами высоких сопок, нас встретили пятеро любезных китайцев и препроводили к колонне разноцветных «пазиков», уже навостренных на северо-запад.

      Журналисты, естественно, ехали в последнем. Грунтовка, избитая колесами длинномеров, петляла, огибая холмы. Из открытых окон пахло хвоей.

      – Этот грунт окрестили «Желтым трактом», – с удовольствием стал бахвалиться своим всезнайством Виталька. – Китайцы его строили году в девяносто третьем. Уже тогда валили лес и на автоприцепах возили в Иркутск, зарабатывая жалкие копейки. Жили в бараках, спали по триста рыл на полу, жрали баланду – и ничего, выжили. Теперь все на потоке, кто-то огребает нехилые бабки. Даже многие из тех, из первых, завели свою коммерцию – тоже не бедствуют. А с новичками по старинке – бараки, палка, баланда…

      Навстречу с грохотом пропылила груженная лесом колонна «КамАЗов».

      – Только шум стоит, – прокомментировал Виталик. – От тайги скоро хрен останется. Какие деньжищи уходят…

      – Обычное дело, – включилась в разговор Верка. – А кто, дружок, упустит свои денежки? Ты поставь пустую бутылочку на остановке – долго она там простоит?

      – Секунд пятнадцать простоит, – ухмыльнулся Овсянников. – Я, между прочим, часто ставлю, засекаю. Когда автобус жду.

      – Да это же дармовая трудармия, – пробормотала я. – Тысячи китайцев готовы подписаться на баланду, лишь бы вырваться из Китая и иметь пусть виртуальную, но перспективу на будущее…

      – И смерть их не страшит, – согласился Виталик. – Летальных исходов на лесосеках предостаточно. Мрут от холода, заразы, несчастных случаев, от разборок между своими. Даже те, кто готов уехать обратно, кто опомнился, – уже не могут. Капкан. Клапан прямого действия – туда пожалте-с, обратно – нет.

      – Ой, а мы их увидим? – пропищала Верка, ненароком прижимаясь к Витальке.

      – И не надейся,

1

Особенно (англ.).