Любовница египетской мумии. Дарья Донцова

надо, – ожил Сергей. – Это глупо.

      Нина уперла руки в боки.

      – Лучше молчи! Другой мужик уже набил бы морду тому, кто его жену обидел. Почему «не надо»? Он первый захотел, вот пусть и заплатит за хамство. Обвинил меня прилюдно в ношении бижутерии! Да у нас Кузя ходит в ошейнике с фианитами! А я в пластике?!

      – Не стоит, – тихо сказал Сергей.

      Но жена лишь сильнее разгорелась.

      – Заткнись. Ну, где твои бабки? – обратилась она к Сорокину. – Если думаешь, что хамство тебе сойдет с рук, то ошибаешься.

      Геннадий вынул кошелек и продемонстрировал валюту, потом обернулся к Ларисе:

      – Покажи хорошего ювелира! Только идем туда все вместе, мне нужны свидетели!

      – Лучше прекрати, – влезла я в разговор. – Гена, извинись перед Ниной, и забудьте о споре. Фирма «Картье» никогда не обманывает покупателей, поверьте, я отлично знаю их магазин в Париже, общаюсь с его управляющим и могу заверить: если Волькина купила серьги там, они непременно оригинальные. Вы потеряете сейчас большую сумму.

      – В ушах у нее джинса, – с упорством, которому могли бы позавидовать все ишаки Средней Азии, заявил Геннадий.

      – Ты мне надоел! – гаркнула Нина. – Ну где тут оценщик?

      Лариса указала рукой на магазин, в витрине которого теснились бархатные подушечки со сверкающими ожерельями.

      – Лучше всего зайти к Ромалу, он ювелир в десятом поколении, его предок в тысяча пятьсот сорок третьем году…

      – Избавь нас от местных сказок! Пошли! – взвилась Нина.

      – Лучше мы отправимся погулять, – решительно произнес Юрий.

      – Нет уж! – азартно воскликнула Света. – Я желаю поприсутствовать.

      – А я нет, – возразил муж.

      – Ну и не хоти себе на здоровье, – парировала супруга и поторопилась за Ниной.

      Юра замер, Катя посмотрела на него снизу вверх.

      – Что на своей груди пригрел, то всю жизнь шипеть будет, – сочувственно произнесла девочка.

      Юрий сжал зубы, но никак не отреагировал на подростковую грубость, резко повернулся и пошел к ювелирной лавке.

      Пока оценщик внимательно осматривал серьги, мы все не отрывая глаз следили за ним. В конце концов Ромал отложил лупу, какую-то лопаточку и торжественно произнес по-французски:

      – Увы, мадам, это эрзац. Не подлинный Картье, а хорошо выполненная подделка.

      По мере того как Лариса переводила речь ювелира на русский, круглые щеки Нины вытягивались.

      – Супер, – обрадовался Сорокин, – гоните бабло, мадам!

      Нина вытянула руку с большим перстнем на указательном пальце.

      – А этот изумруд?

      Ромал воткнул в глаз монокль с увеличительным стеклом.

      – Отлично обработанное стекло.

      – Тоже у Картье брали? – съехидничал Гена. – Ты, однако, настоящая обманщица! Знала, что носишь ерунду, и поперлась к ювелиру. Молодца, так и надо, никогда не сознавайся! А теперь гони бабульки.

      – У нас карточка, – просипела Нина.

      – Опаньки! – шлепнул себя по бедрам Гена. – Значитца, я