Степной ветер. Ирина Дегтярева

этот раз Мишка нашел вырезанный из журнала черно-белый портрет красивого статного мужчины в черкеске, как у отца, только в белой рубахе под ней, при погонах и с орденом-крестом на шее. Благородное, чуть удлиненное лицо не портили небольшие черные усики.

      – Дед, это кто? – Мишка забежал в комнату. – Ты?

      – Бог с тобой! Это генерал Врангель.

      – Какой такой Врангель? – Мишка сразу вспомнил московскую сторожевую – псину, охраняющую участок по соседству с садом трудовика.

      – Как – какой? Петр Николаевич. Барон Врангель. Участник Русско-японской войны и Первой мировой, между прочим. Против красных в Гражданскую войну сражался. Георгиевский кавалер.

      – Почему в черкеске? Он что, казак?

      – Не знаю точно. Кажется, нет. Помню, что он окончил реальное училище в Ростове. Это еще при царе Горохе. Его, кстати, за эту черную черкеску прозвали Черный барон.

      – А у нас на хуторе один дядька собаку Врангелем назвал. – Мишка разгладил фото генерала на столе.

      – Можешь ему от моего имени передать, что он дурак… Давай обедать.

      – Дед, а это что? – Потапыч с замиранием сердца показал на газыри на фотографии.

      – Газыри.

      Мирон Петрович подошел к большому черному буфету с резными дверцами. Верхняя часть нависала над нижней и опиралась на толстые витые маленькие ножки, похожие на колонны. В правой части буфета в одну из дверок было вставлено белое матовое стекло. Тонкую трещину в углу стекла дед заклеил белым лейкопластырем.

      – Смешное название. А для чего они?

      – Порох в них насыпали сначала. А позже для красоты и по традиции оставили.

      – Порох?! – У Мишки округлились глаза.

      – Что это с тобой? – Дед поставил тарелки на стол. – Будто оса ужалила. Неси поварешку и ложки.

      Мальчишка оставался неподвижным и задумчивым.

      – Да ты принесешь, неслух, или нет? – Дед легонько хлопнул его между лопаток ладонью. – Я есть хочу. И тащи, что там батька привез. Он уж меня, старика, всегда чем-нибудь вкусненьким балует, дай Бог ему здоровья! Хороший он парень вырос! И меня не забывает, и Верка около него с семьей кормится, и весь хутор работой обеспечил. Не в городе торчит, а в родной станице. И начальство его очень уважает.

      Дед перекрестился на старые иконы в углу, то ли помолившись за Мишкиного отца, то ли предварив начало трапезы.