Черный путь. Иар Эльтеррус

к щитам с привязанными к ним людьми. Обошел кругом, внимательно разглядывая жертвы, выбирая… и остановился напротив полноватого юноши с короткими рыжими волосами. Ухмыльнулся, окинул долгим взглядом набор пыточных инструментов…

      Волчонок тысячу раз благословил того, кто поставил временное ограничение на любые действия в последнюю ночь турнира людей – профессионалы могли пытать свои жертвы часами, а здесь каждому надо было уложиться буквально в пятнадцать минут – слишком уж много было претендентов. Но даже за те два часа, что ему пришлось ждать и смотреть на происходящее, Сергаал проникся к кандидатам в кровососы такой лютой ненавистью, что в какой-то момент даже сам себя испугался. В глубине души зарождалось яростное пламя, пока еще сдерживаемое, но…

      – Следующий претендент – Райт! – провозгласил распорядитель.

      «Эй, приятель, вообще-то это тебя», – почти без злорадства хмыкнул Меч. Сергаал встрепенулся.

      Перепрыгнув через заграждение, он подошел к пыточным щитам – благо, осталось их всего два, Волчонок был девятым в списке претендентов. Люди, привязанные к щитам, были в сознании и, кажется, даже понимали происходящее вокруг. Что-то в них показалось Хранителю странным – и, присмотревшись, он понял: младший из приговоренных был похож на старшего, как похожи бывают только близкие родственники.

      Он еще в самом начале первого кона решил, что будет делать и как объяснять свои действия. Подошел к столу, не глядя взял широкий тяжелый нож, примерился… и совершенно случайно поймал взгляд мужчины. Полубезумный и полный лютой ненависти. Сергаал едва заметно покачал головой, примеряя замах – точно в сердце.

      На миг глаза мужчины наполнились надеждой. Сергаал коротко, резко швырнул нож – жизнь юноши оборвалась мгновенно. Его отец благодарно опустил ресницы.

      А по трибунам прокатился глухой ропот. Распорядитель, помрачнев, жестом подозвал непокорного кандидата.

      – Тварь, как ты посмел лишить господ развлечения? Почему ты убил жертву быстро? – строго спросил он, едва сдерживаясь – голос дрожал и едва не сбивался на яростное шипение.

      – Скучно, – громко, чтобы все услышали, ответил Волчонок. – Они привязаны. Они не сопротивляются. Они могут только кричать, и то не по-настоящему – давно уже передохли от страха на самом деле. Это скучно. Я не хочу тратить на это время.

      Распорядитель, казалось, опешил. Через мгновение, справившись с вызванным такой непредставимой наглостью шоком, он поднял было руку – сорвать с кандидата ошейник и отдать остальным желающим стать кровососами команду «фас» – но в этот миг с одной из трибун раздались негромкие, но уверенные аплодисменты.

      – Великолепные слова, юноша, – проговорил просто, но очень дорого одетый вампир, жестом останавливая распорядителя. – Господин Кольенер, я бы хотел, чтобы для этого человека сделали исключение и перевели его во второй кон несмотря на невыполнение первого условия.

      – Как прикажете, мой господин. – Вампир