О чем не заявил ТАСС. Подлинная история «Трианона». Игорь Перетрухин

по возможности приятное впечатление на окружающих. Я, конечно, имею в виду не плебс, а более высокую категорию людей, которая может быть объектом нашего интереса. В данном случае у нас есть достаточно фактов, на которые следует обратить внимание с учетом того, что мы имеем перед собой не обыкновенного представителя западной цивилизации, а выходца из совсем другого мира, где понятия добра и зла в значительной степени трансформированы, где принципы так называемой социалистической морали и нравственности делают людей похожими на пустые безликие бутылки из-под пива, где каждого, кто осмелится быть не таким, как все, ждет осуждение, если не суровая кара. Наш новый знакомый не исключение из общих правил. Он падок на деньги и женщин, не в восторге от своего служебного положения – второй секретарь посольства в не очень значительной стране, – и при его, скажем прямо, солидном возрасте – у него почти на исходе четвертый десяток – ему не приходится ожидать головокружительной карьеры на дипломатическом поприще, даже если он в ближайшие годы и продвинется вперед на одну-две ступени. Нельзя сбрасывать со счетов и непрочные семейные отношения. В этой связи интересно сообщение о том, что его жена недавно в одной из клиник сделала пластическую операцию и сменила форму носа. Ведь она же стала совсем другой женщиной. И далее. Отношения с руководством посольства у него, судя по кухонным разговорам в советской колонии, складываются не очень благоприятно. Он эгоистичен, ему не претит западный образ жизни как таковой, и он чувствует себя здесь в известной степени свободно. Значительную роль в нашей работе с ним я отвожу Пилар. Она должна увлечь его как женщина. По заранее разработанному плану она организует наше «случайное» знакомство, в процессе которого мы продолжаем его изучение, производим идеологическую обработку и зондаж в интересующем нас направлении, то есть определяем, что нас объединяет и что может быть использовано в качестве основы вербовки. В положительном случае делаем вербовочное предложение, основанное, как я полагаю, на общем желании миротворческих и демократических сил сократить угрозу возникновения войны между идеологическими противниками и способствовать миру на планете. Как фактор давления в необходимом случае можно использовать угрозу компрометации. Вот, пожалуй, и все! Что ты на это скажешь, Джон?

      – В принципе, я со всем согласен. Но у меня есть одно сомнение. И вот на чем оно основано. Недавно Франсуа, наш коллега из французского посольства, дал мне почитать переведенную давным-давно на английский язык любопытную книжонку, ставшую библиографической редкостью, – «Шпионы и шпионки в Париже». Книга была издана еще в тридцать шестом году. Ее автор – бывший комендант штаба парижских армий Эмиль Массар. Так вот, я зачитаю тебе небольшой отрывок из этой книги, который не может не вызвать определенных размышлений, тем более что речь идет об англичанах, с чьим мнением приходится считаться. «Англичане также ввели принцип: не пользоваться услугами ни сомнительных субъектов, ни женщин. Рано или поздно,