Хроники Проклятого. Ян Валетов

на то.

      – Останемся здесь – вычислят к утру. До рассвета осталось совсем чуть-чуть…

      – А если подняться наверх?

      – С твоей рукой? Нереально. Думаю, что они и поверху пустят людей.

      – Сидеть здесь и ждать, пока нас поймают – лучше?

      – Конечно, нет… Но если мы сорвемся и разобьемся о камни, результат будет тот же…

      Шагровский посмотрел на лежащий рядом с ним «узи» и крякнул от досады.

      – Эх! Ни одного патрона к машинке нет…

      – У них есть, – сказала Арин, показав подбородком в сторону, откуда приближалась погоня. – Сколько человек может быть на трех квадроциклах?

      – Шесть максимум. Но вряд ли по такой дороге будут ехать по двое. Скорее всего – на каждой машине по одному водителю. А сзади – оружие, вода и все такое.

      – Они не ждут от нас сопротивления, – торопливо выговорила девушка, сверкая глазами. – Они ждут, что мы будем бежать. Бежать и прятаться, как звери. Значит, мы должны все делать наоборот…

      – Лечь у них на виду? – невесело пошутил Шагровский. – Хорошая идея. Впрочем, умереть, не мучаясь, неплохой выход. Так?

      – Если придется умереть, то лучше уж забрать с собой кого-то из этих тварей…

      Забывшись, Арин взмахнула раненой рукой и тут же вскрикнула от боли.

      – Ты предлагаешь спрятаться за камнями и испугать их до смерти? У меня, кроме пустого автомата и швейцарского ножа в рюкзаке, ничего нет…

      – Лучше, чем совсем ничего.

      – Для рукопашного боя маловато будет…

      – Оторви от рубашки полу, – попросила девушка. – И поищи палку. Если ты найдешь рычаг, то сможешь столкнуть вниз этот валун. Если никого не придавишь, так, по крайней мере, завалишь проезд.

      – Ты всерьез думаешь на них напасть?

      – Думаю, – отрезала Арин. – И нападу. Знаешь, ждать, пока меня зарежут, как овцу – это не мой стиль. Я умею кусаться.

      Ткань рубахи оказалась прочной, и Валентин был вынужден воспользоваться ножом.

      – Это зачем? – спросил он, протягивая отрезанное спутнице.

      – Как маленький Давид победил Голиафа? – спросила Арин. Даже в темноте было видно, что, несмотря на смуглость кожи, она болезненно бледна. Капли пота обильно выступали на границе волос и катились по лицу одна за другой, хотя предрассветный холод и сопровождающая его сырость уже проникали под кожу и выворачивали натруженные суставы. – Я служила в армии, Вэл. Служила, как гражданка Израиля, пусть и арабского происхождения. И проходила курс выживания. Нас учили – пока у тебя есть руки и ноги, пока тебе не выбили зубы, не вырвали ногти – у тебя всегда есть оружие. Пора проверить это на практике…

      Она, неловко двигая раненой рукой, сворачивала из ткани самодельную пращу.

      – Не стой. Ищи рычаг. И найди несколько камней, чтобы были более-менее правильной формы, небольшие, но потяжелее. Хорошо, что мне не прострелили правую руку…

      – Арин, давай мы найдем для тебя убежище, – начал было Шагровский, но девушка так