Бездна. Александр Новиков

ответил Дервиш.

      Кот кивнул и произнес:

      – Тогда чего тянуть? Завтра же п-поедите в Тверь, осмотритесь на месте. А мы с Гориным п-прокатимся этим «Мегаполисом» в П-питер, п-посмотрим, что к чему. А как вернемся – нужно п-приступать к детальному п-планированию операции… А сейчас, – Кот посмотрел на часы, сказал: – Сейчас нужно п-поторопиться. Д-до отбытия «Мегаполиса» осталось чуть больше д-двух часов.

      В ноль часов сорок пять минут скорый поезд «Мегаполис» отошел от перрона Николаевского вокзала. Одно купе спального вагона занимали Кот и Горин.

* * *

      Во вторник утром Колесову позвонили из проходной: к вам посетительница, вдова капитана Гриваса.

      Майор выписал пропуск, спустился вниз, принял Антонину Гривас у дежурного и привел в свой кабинет. Колесов включил электрический чайник, поставил на стол чашки, печенье.

      – Антонина Леонидовна, – сказал Колесов. – У меня к вам весьма деликатный вопрос.

      – Да, слушаю.

      – Вам чай или кофе?

      – Мне все равно… Это и есть ваш деликатный вопрос?

      – Нет. Вопрос у меня про Виктора.

      – Да?

      – Антонина Леонидовна, дело в том, что в тот злополучный день Виктор не был в командировке.

      – Я знаю, – ответила она.

      – Вот как? А где он был – знаете?

      – Знаю, – спокойно произнесла она. Колесов напрягся.

      – И где же? – спросил он.

      Вдова Гриваса усмехнулась:

      – У бабы он был. А вы не знали?

      – Мы предположили это… А у какой бабы был Виктор? Вы что-то знаете о ней?

      – Знаю.

      Чайник на приставном столике зашумел.

      – И что вы о ней знаете?

      – Какое это имеет значение теперь?

      – Имеет… так что вы о ней знаете?

      – Я не хочу об этом говорить.

      – Сожалею, но придется. Что вы о ней знаете?

      Она поднялась, сказала:

      – Подпишите мой пропуск и проводите меня на выход.

      – Нам нужна информация об этой женщине.

      – Да плевала я на то, что вам нужно.

      Колесов подумал: не понимает. Эта коза просто не понимает… Колесов тоже встал, обошел стол и остановился напротив нее.

      – Антонина, – сказал он, – Леонидовна, ты, я вижу…

      – Почему вы мне тыкаете? – вскочила она. Он несильно толкнул женщину в плечо и она шлепнулась на стул. Колесов взял ее за подбородок, поднял голову вверх.

      – Могу не тыкать. Могу на вы. Но ты, я вижу, не догоняешь. Положение у тебя вот какое: мужа твоего мы подозреваем в предательстве. А это что значит? Значит, пенсии ты лишишься. Из квартиры четырехкомнатной в охраняемом доме вылетишь. Сын пойдет учиться в обычную государственную школу. Ты знаешь, что это такое – государственная школа? Это – наркотики и уголовные порядки. Половина одноклассников – кавказоиды, половина учителей – алкоголики.

      Колесов говорил спокойно, почти равнодушно. Но женщина от этих его слов все больше терялась. Она как будто становилась меньше.

      – Я могу на вы, Тоня… Леонидовна. У нас не лягавка, у нас