Катализ. Ант Скаландис

теперь увидел причалившую посудину, потом спросил: – Вы первый раз в Норде?

      Все дружно кивнули.

      – Добро пожаловать, друзья! – страж порядка расплылся в улыбке и даже снял свою голубую фуражку. – Вы прибыли в самый лучший город на свете. Только у нас вы сможете по-настоящему отдохнуть, только у нас найдете настоящую работу, только у нас познакомитесь с настоящими людьми… Впрочем, все это вы, конечно, знаете, – прервал он вдруг сам себя и представился, приложив три пальца к фуражке: – Майор Кальвини.

      – Очень приятно. Станский, – сказал Эдик.

      – О, у вас знаменитая фамилия! – заметил Кальвини.

      – А я и сам знаменитый, – обиженно сказал Эдик, не зная точно, его ли имеет в виду этот человек.

      Майор улыбнулся. Потом представились остальные. Приятная была обстановка. И как-то сразу забылись все страхи, и непонятно было, в кого тут стрелять. Не в этого же майора Кальвини, такого симпатичного и любезного. Он представитель власти. Так где же бдительность? Где диктат? Что-то совсем непохоже на ужасную тоталитарную систему, в которой подавляется все разумное и доброе, а инакомыслящим рубят руки. И Женька шепнул под шумок Черному:

      – Скажем?

      И показал глазами на «ледовый башмак». Черный решительно кивнул.

      – Господин майор, – начал он, потом осекся (почему, собственно, господин?), но Кальвини не отреагировал, и Черный продолжил: – Мы хотели сообщить вам, что у Билла в трюме довольно странный груз…

      У него полный трюм отрезанных… ладоней.

      – А, – Кальвини только рукой махнул, – старина Билл в своем репертуаре. Небось Хантега с Артемом опять наворотили. Идиоты! Но что поделаешь, – он развел руками, как5 бы извиняясь перед гостями города, – дуракам закон не писан. – Потом перешел на торопливый и решительный тон. – Ну, значит так, друзья. Вот это пятый радиус, – он показал на начинающуюся у пристани улицу, – пойдете по нему прямо, прямо, прямо, пересечете два кольца и через ворота попадете в центр. Андерстэнд? И не стреляйте больше. Договорились? Будьте счастливы. Чао.

      Он повернулся и быстро зашагал в сторону города. Большая кобура смешно подпрыгивала у него на боку.

      5

      – Какие будут мнения? – поинтересовался Станский.

      – Идти в центр, – простодушно ответил Любомир, – здесь тоска зеленая.

      – Присоединяюсь, – сказал Черный, – идти надо, но насчет тоски – не согласен, по-моему, здесь очень весело: каждому можно носить оружие, а стрелять нельзя только потому, что люди спят. И уж конечно, отрубленные руки – здесь дело житейское. Подумаешь, какой-то Артем нарубил спьяну – что ж с него, с дурака возьмешь…

      Слушайте! А может, у них перенаселение? Чем больше народу перебьют, тем лучше.

      – Бред, – сказал Цанев, – скажи еще, что у них очень много лишних рук. В некоторых странах – буквально по пять–шесть на душу.

      – Ну, не знаю! – Черный обозлился. – Сумасшедший дом какой-то.

      – А я не верю, что они могут рубить кому-то руки.

      Это сказал Женька. Он долго думал и пришел к выводу, что ни о какой изощренной жестокости