Змей-соблазнитель. Татьяна Полякова

случайно, ножа нет?

      – Нет.

      – Жаль. Ну что, идем вместе или мне одной?

      – Иди. Я сигналить буду, может, кто услышит. Блин, глухомань, какого черта я сюда потащилась?! В городе мне не пилось…

      – Я пойду. Времени в обрез…

      – Давай… – кивнула Ирка, садясь в машину. И принялась сигналить, а я торопливо зашагала по обочине, ноги то и дело соскальзывали в грязь.

      «Далеко я так не уйду», – решила я с беспокойством, в сотый раз, наверное, взглянув на мобильный. Если темнота застанет меня в лесу, придется идти по колее, пока сил хватит… Думать о таком не хотелось. Автомобильный сигнал вдруг стих, я замерла, прислушиваясь, а потом услышала Иркин голос:

      – Алла, подожди!

      Вскоре она появилась в просвете между деревьями, бежала бегом, длинный шарф волочился по грязи.

      – Чего-то жутко одной, – сказала она, поравнявшись со мной. – Может, зря мы от тачки уходим?

      – Знать бы, что кто-то тут появится… – вздохнула я. – А так… можем неделю здесь просидеть.

      – Ну, пошли. Пузырь я с собой прихватила, – засмеялась она, бутылка торчала из кармана длинного пальто.

      – Жаль, что воды нет.

      – Да ладно, коньяк отлично утоляет жажду.

      Когда мы подошли к развилке, пошел снег. Небо потемнело, сырые хлопья оседали на землю и тут же таяли. Ветер усилился и пробирал до костей. Ирка плелась сзади, без конца болтала, и это успокаивало. Я не особо вслушивалась, но была ей благодарна, рассказы о ее любовных похождениях отвлекали. Она вряд ли понимала всю серьезность нашего положения, верно говорят: пьяному море по колено. К моему облегчению, на свежем воздухе она малость протрезвела, по крайней мере не падала. Бутылку я у нее на всякий случай отобрала, жутко было подумать, что мне Ирку придется на себе тащить, если она решит «принять успокоительного». Через каждые метров четыреста-пятьсот я обламывала ветку и бросала ее на дорогу, чтобы по ним можно было найти Иркину машину.

      Время от времени я поглядывала на мобильный. Связи не было. Один раз показалось, что где-то рядом проезжает машина. Мы дружно замерли, а потом принялись орать. Выдохлись быстро, стояли, подняв головы к серому небу, и вновь вслушивались в тишину.

      – Идем, – вздохнула я.

      Судя по времени, мы прошли никак не меньше шести километров, человек за час проходит примерно пять, дорога ни к черту, но мы идем уже почти полтора. Пока я размышляла над этим, мы вновь оказались на распутье, перед дилеммой: дорога вывела нас к другой дороге, перпендикулярной той, по которой мы шли. Куда сворачивать – налево, направо?

      – Черт, – пробормотала я.

      – Да уж, – кивнула Ирка. – Давай по глотку, я замерзла.

      – Лучше подумай, куда идти.

      – Место проклятое… ага… бабка так говорила. Леший водит.

      – Вот только лешего нам не хватало. – Я открыла бутылку, сделала глоток и протянула Ире. Зубы ее стучали по горлышку бутылки, так несчастную трясло от холода.

      – Опять монетку бросим? – спросила она.

      – Шоссе должно быть в той стороне… – начала я рассуждать вслух, – мы все время идем