Фермуар последней фрейлины. Наталья Александрова

возможно, и раньше. Хотя раньше не нужно было, а прапрабабка, оставшись после революции вдовой с маленькой дочкой на руках, уехала из Петербурга в Псков и обшивала там немногочисленную оставшуюся приличную публику, а потом – жен руководящих работников, да и всех подряд.

      Настя потому так запомнила, что не раз слышала об этом рассказы бабушки. Бабушка прапрабабку помнила уже пожилой, когда в Ленинграде жили.

      В их семье чтили память родственников. По женской линии, конечно. Настя знала еще, что прапрабабка происходила из дворянского рода, и была у нее родная сестра, которая была фрейлиной при царском дворе. Маленькая Настя слушала эти рассказы, как волшебную сказку – «Золушку» или «Спящую красавицу», там были принцессы, короли и фрейлины. И назвали ее в честь прапрабабушкиной сестры Анастасией. И даже отчество было у них одинаковое – Николаевна. Но это уж, смеялась мама, простое совпадение.

      Итак, мама жила в Бельгии, работала и приезжала в Россию крайне редко, Настя тоже ездила к ней всего пару раз.

      И вот как раз тогда, когда мама пригласила ее провести отпуск, все и случилось. Сергей с ней не поехал – сказал, что неудобно обременять и вообще, что ему там делать в этой Бельгии.

      Когда же Настя вернулась, то не сразу обнаружила, что с ее мужем что-то случилось.

      Поначалу она отнесла все за счет трехнедельной разлуки, тем более первое время она и не слушала его, а торопилась донести до него свои бельгийские впечатления. Он отреагировал как-то вяло, тогда наконец до нее дошло, что с ним что-то не так. Первая мысль у нее естественно была – переспал с другой бабой, и теперь мучается совестью. И мучительно раздумывает – признаться ли честно и вымолить у нее прощение или же трястись, что та же соседка или подружка выложит все жене, а потом все отрицать.

      Настя тоже была не лыком шита и не стала тут же устраивать ему допрос с пристрастием. Сначала требовалось понаблюдать и подумать, чем ей это грозит.

      Однако наружное наблюдение, чтение эсэмэсок и почты ничего не дали. Сергей не срывался с места, услышав телефонный звонок, не запирался в ванной и не задерживался на работе.

      Но был он какой-то пришибленный и вялый, то есть ничем не походил на счастливого любовника. Настей тоже не слишком интересовался. И все время отводил свой взгляд. Вот никак не могла она заглянуть в его глаза. А когда все же умудрилась, то поняла, что нужно что-то делать. В глазах его была только тоска.

      Прошла неделя, и она обратила внимание на долгое отсутствие машины. То есть он встретил ее в аэропорту без машины, пришлось взять такси, он сказал, что машина в ремонте. И вот уж вторая неделя, а машины нет как нет. И на вопрос, когда же будет, Сергей ответил грубо и ушел из дома, хлопнув дверью.

      Сильно разбил машину, поняла Настя. Попал в аварию и разбил машину. Сам вроде целый, ни царапины нет, а вдруг в той машине кто-нибудь пострадал? А что, если… что, если он кого-то сбил? Не дай бог, насмерть!

      Какая тут посторонняя баба, все гораздо серьезнее! Тут Настя поняла, что настал момент для решительного разговора.

      Что-что,