Шпион. Павел Астахов

рабочей группы кафедры, прямо с утра, началось жутким скандалом. Профессор Николай Иванович Смирнов, остро заинтересованный в соблюдении всех договоренностей с англичанами в лице профессора Кудрофф, настаивал на ускорении работы. Те же, кому следовало все это исполнять, – напротив, настаивали на выделении им дополнительного времени.

      – Николай Иванович! Мы не успеваем в нужный вам срок! Переделать два доклада за неделю нереально!

      Смирнов спокойно и кропотливо помечал все высказанные замечания в своей толстой амбарной книге. Когда-то в прежней еще стране все было намного проще. Академикам и профессорам были положены определенные льготы, повышенная зарплата за научную степень и звание, увеличенная жилая площадь, дополнительные несколько дней к отпуску и обязательный «библиотечный день» раз в неделю. А еще раз в квартал им выдавали письменные принадлежности, бумагу, тетради, карандаши, ручки и даже скрепки.

      В первые дни после развала Советского Союза, узнав, что часть филиалов отходит к белорусским и украинским коллегам, ректор Рунге распорядился приостановить отправку в Киев партии канцелярской продукции. Он наложил табу и своим распоряжением раздал экспроприированные канцтовары всему профессорскому составу Института. С тех пор у Смирнова образовался неиссякаемый запас «амбарных книг».

      Смирнов пододвинул очередную амбарную книгу поближе, а доктор наук Кубышко так и продолжал сетовать:

      – В первых докладах из-за спешки в подготовке были допущены некоторые технические… как бы сказать… неточности.

      – Неточности? Это вы скромно… – Смирнов положил авторучку и приподнял очки.

      Кубышко покраснел.

      – Николай Иванович, понимаю ваше недовольство. Именно вы несете ответственность за исполнение договора. Но мы готовы исправить.

      Кубышко действительно стыдился за некоторые выкладки, которые были приведены именно его лабораторией, и он, как человек совестливый, получив деньги за некачественно сделанную работу, не мог молча отсиживаться за спинами коллег. Кубышко протянул несколько отпечатанных листов Смирнову.

      – Здесь есть предложения по отработке материала. Но что неделя, что две недели – срок одинаково нереальный. У нас в наличии только половина штатного состава лаборатории.

      – А где же остальные?

      – Остальные? Как бы вам сказать?! Ушли в поисках лучшей доли. Как известно, рыба ищет, где глубже, а профессор – где лучше.

      Смирнов озадаченно потер лысину.

      – И какой вы видите выход?

      – Выход есть. Дайте нам хотя бы двадцать рабочих дней. Мы все закончим.

      Смирнов отрицательно покачал головой. Перед вылетом профессора Кудрофф в Лондон, они договорились об ускорении исполнения контракта, и увеличивать срок до двадцати…

      – У вас было сорок…

      – Это так, но данные требовали уточнения и проверки в условиях стенда. На стенде можно увидеть результаты. Были допущены просчеты. Не смертельные. Они исправимы. Я не снимаю с себя ответственности как руководитель