Бастард бога. Владимир Матвеев

купец.

      – Ты, Хрок, следи за своим языком, – потянуло от голоса парня морозцем. – Девкой ее могу назвать только я, так как она мой родич, и то, если провинится, а для тебя она Медая Пышка из рода Сайшат. Ты все понял?

      – Да, господин, – струхнул купчишка.

      – Так о чем тут крик? – повторил он свой вопрос.

      – Вы же сами сказали, что Медая отберет для вас одну повозку, коней в нее и необходимые вам вещи, а все остальное вы возвращаете мне.

      – Да, так и было, – подтвердил Атей его слова. – Кроме трофеев.

      – Вот, – воскликнула Медая. – Кроме трофеев, а этого коня в караване не было.

      – Ну откуда ты знаешь, Медая? – снова возмутился купец. – Вы все время в кибитке просидели, нос наружу не вытаскивали.

      – Ай, ай, ай, Хрок, – закивал головой Лайгор. – Призрак, а он, и правда, хотел тебя обокрасть, да еще как обокрасть. Вот этот красавец, – показал он на жеребца: – не кто иной, как матиеец, причем чистокровный. Самая дорогая порода лошадей, выведенная давным-давно в империи. Адым, я прав?

      – Прав, Узелок, – подошел пошатывающийся урукхай. – Во всем прав. Это двухлеток-дикарь. Откуда его Шамрай взял – уже никто не узнает. И стоит он как минимум пять сотен золотых.

      – Фиу, – присвистнул Атей и покачал головой. – Вот значит, как ты за добро мне отплатить хотел, Хрок.

      – Господин, – тут же бухнулся ему в ноги купец. – Не губи. Убытки хотел восполнить.

      Призрак посмотрел на лебезящего купца хмурым взглядом и, наконец, сказал:

      – Сделаешь еще что-то подобное – пожалеешь.

      – Никогда, господин, никогда больше, – поднимаясь, затряс головой торгаш.

      – Призрак, только он не объезженный, – между тем продолжил Адым Лошадник, как видно не просто так получивший свое второе имя. – Скорее всего, Шамрай его у ловцов отбил. Чистокровных в обжитых землях почти нет, а те, что есть, – все наперечет. Полукровок хватает, тоже хорошие кони, а чистокровных мало. И если появляется новый матиеец в королевствах, то только по заказу, мало разумных, которые готовы выложить за лошадь пять сотен золотых. Отличная лошадь, если приручаются, становятся верными и послушными как собаки.

      – А что, бывает и не приручаются? – удивился парень.

      – Бывает, – кивнул Адым. – Вот этот, кажется из таких.

      – С чего взял?

      – На копытах есть подковы, но седло если и надевали, то совсем ненадолго. Пытались объезжать, но ничего не получилось, я так думаю.

      – Если так думает Адым, так и есть, – сказал Хальд. – Я не видел лучшего знатока лошадей.

      Черный жеребец, удерживаемый двумя мужиками, косил свой фиолетовый глаз на разговаривающих воинов. Он уже показал им свой норов, разбив одному из мужиков нос, и теперь немного успокоился. Но судя по тому, как дрожали его мышцы, все еще был напряжен. А вскоре вообще задрожал, широко раздувая ноздри.

      «Сай?»

      «Да это я, – из-за спины Атея появился Кот. – Боится, но коняшка знатная. Я улавливаю обрывки его чувств».

      «Кажется,