Канун Всех Святых. Рэй Брэдбери

персиков.

      Пифкин. Сгусток скоростей, запахов, фактур, таких разных на ощупь; копия и прообраз всех мальчишек, которые когда-либо мчались во всю прыть, падали, вскакивали и неслись дальше.

      За все годы никто и никогда не видел его сидящим на месте. Невозможно было вспомнить, чтобы он просидел в школе, на своем месте, хотя бы час. Он последним прибегал в школу и первым вылетал из дверей, как ракета, под звон последнего звонка.

      Пифкин, славный малый Пифкин.

      Он умел издавать такие заливистые вопли, наяривал на губной гармошке и ненавидел девчонок больше, чем все ребята в его уличной команде, вместе взятые.

      Это Пифкин, обняв тебя за плечи, нашептывал тебе в ухо про великие дела, ждущие вас в этот день, был твоей опорой и защитой от всего мира.

      Пифкин…

      Сам Бог старался встать пораньше, только бы увидеть, как Пифкин выскакивает из своего дома, будто апостол на башенных часах. А уж погода всегда стояла отличная везде, где был Пифкин.

      Пифкин.

      Они толпились перед его домом.

      Вот-вот дверь одним махом распахнется.

      Пифкин вылетит пулей в россыпи искр и клубах дыма.

      И тогда праздник начнется взап-равду!

      «Выходи, Джо, эй, Пифкин, – шептали они. – Давай выходи!»

3

      Дверь дома отворилась.

      Пифкин вышел на крыльцо.

      Не вылетел. Не выскочил. Не вырвался, как из пушки. Вышел.

      И пошел по дорожке навстречу друзьям.

      Шагом. И без всякой маски! Без маски!

      Он шел медленно, будто старик какой-то.

      – Пифкин! – заорали они хором, стараясь спугнуть свой испуг.

      – Привет, ребята, – сказал Пифкин.

      Он был совсем бледный. Пытался улыбнуться, но глаза у него были какие-то странные. Одну руку он прижимал к правому боку, как будто у него там нарывает.

      Они все уставились на его руку. Тогда он отнял руку от правого бока.

      – Ну что, – сказал он каким-то тусклым голосом. – Готовы в поход?

      – Мы-то готовы, а вот ты как? – сказал Том. – Заболел?

      – Под праздник? – сказал Пифкин. – Шутишь?

      – А где твой костюм?

      – Вы идите, я вас догоню.

      – Нет, Пифкин, мы лучше подождем, пока ты…

      – Ступайте, – еле вымолвил Пифкин, бледный как смерть. Руку он снова прижал к боку.

      – У тебя что, живот болит? – спросил Том. – А твои знают?

      – Нет-нет, не могу я им сказать! Они… – Слезы брызнули из глаз Пифкина. – Да это пустяки, я же говорю! Идите прямиком к оврагу. К тому дому, ладно? К Дому с привидениями, поняли? Я там буду.

      – Клянешься?

      – Клянусь. Погодите, увидите, какой у меня костюм!

      Мальчишки стали отходить. Уходя, каждый или трогал его за локоть, или легонько стукал в грудь, или нежно касался сжатым кулаком его подбородка, будто бы в драке понарошку.

      – Ладно, Пифкин. Раз уж ты обещаешь…

      – Обещаю, точно. – Он перестал держаться за бок. Лицо его залилось румянцем, как будто боль отпустила. – А ну, на